Сбывшееся ожидание

«исключает то, что напишет адресат, из своей личной сферы», то есть что А.Разгону безразлично, что о нём напишет журналистка. Продолжение фразы «Так же, как и вы» указывает на то, что говорящему безразлична и сама журналистка.

Отсюда следует, что фразу «А? В статье? Да мне по хую, как вы напишете. Так же, как и вы» нельзя рассматривать как оскорбление. Действительно, в ней непосредственно адресату не приписывается никаких отрицательно оцениваемых характеристик.

Что касается употребления слово «пизда» в вышеуказанном контексте – это слово может пониматься в двух смыслах. При первом понимании Софье Интраллигатор в неприличной форме приписывается некоторая характеристика. Во втором понимании речь идет о языковой игре, основанной на рифме со словом «звезда», при этом обмен репликами напоминает ситуацию вялой перебранки, например: – Когда же ты, наконец, блин, вынесешь мусор? – Мусор – хуюсор.

В последнем случае участники ситуации общения скорее выражают неудовольствие друг другом, чем обмениваются взаимными оскорблениями. Поскольку речевой акт А.Разгона состоит из одного слова и следует после частицы «ага», употребленной в значении реакции-согласия, по контексту невозможно установить, что конкретно имеется в виду – приписываемая характеристика или языковая игра и вялая перебранка.

Фраза «тупая жирная пизда», последовавшая вслед за словом «пизда», не имела отношения к адресату, так как, по показаниям свидетеля, была произнесена в сторону.

Это тот самый случай, когда говорящий должен сам пояснить, что он имел в виду.

Стилистическое характеристика слова «сиськи» – тут необходимо разобрать обращение А.Разгона к Софье Интраллигатор: «И вообще – меня раздражают ваша разовая кофточка, ваши сиськи и ваш микрофон». Слово «сиська» квалифицируется в толковых словарях русского языка как просторечие. В приведенном фрагменте слово «сиськи» употреблено с той же стилистической окраской. Изменение стилистических характеристик слов в принципе возможно, но это очень редкий случай и зависит скорее не от контекста, а от значения. Так, идиома «сумасшедший дом» в значении «место пребывания и лечения сумасшедших» относится к нейтральному слою фразеологизмов, а в значении «беспорядок» – к идиомам разговорного стиля речи. В данном случае значение слова «сиська» не меняется и сохраняет свои стилистические характеристики. Определение стилистической принадлежности обсуждаемой лексемы не имеет решающего значения. Действительно, фрагмент с данным словом передаёт раздражение А.Разгона, оценки личности Софьи Интраллигатор здесь нет (хотя косвенная оценка возможна). Тем самым и выяснение формы выражения теряет смысл.

Вопрос с использованием слова «подворотня» в следующем контексте:

«Надо сначала разобраться в вопросе, потом являться к серьёзным людям; а не так как вы – вчера у подворотни, а сегодня здесь, в офисе солидной компании», – тут вывод однозначен: слово «подворотня» не используется для оскорбления адресата. В рассматриваемом контексте оно употребляется как метафора. Как известно, метафора представляет собой способ осмысления одной сущности в терминах другой, в основе которого лежит идея сходства, уподобления одной сущности – другой. В тексте метафоры имеют различные метафорические следствия, которые определяются сущностью ситуации общения. Так, метафора народ общество – это стадо в примерах из современной публицистики обращает внимание на идею «несамостоятельности, пассивности», поскольку знания о мире говорит нам, что стадо животных (например, коров – как прототипический вариант для европейской культуры) управляется пастухом.

В рассматриваемом фрагменте слово «подворотня» как метафора может влечь различные следствия: от приписывания крайне негативных свойств (подворотня как место обитания социально отверженных слоёв общества) до сопоставления с любопытными, поклонницами, ожидающими артиста у запасного выхода из театра. Многообразие метафорических следствий не позволяет однозначно указать на то или иное понимание.

Само по себе слово «подворотня» не относится к числу неприличных. Иными словами, метафора подворотни может рассматриваться как оскорбление только в контексте явного следствия, включающего очевидно бранное, неприличное или обсценное выражение. Например, слово «проститутка». Очевидно, однако, что при негативном понимании обсуждаемой метафоры с тем же успехом можно предположить и другие варианты негативно-оценочных лексем, обозначающих представителей низов общества, обитающих «в подворотнях» – пэтэушница, бомжиха, алкоголичка, и пр. Разумеется, они несут явный негативный компонент, но квалифицировать их как «неприличную форму выражения» всё-таки нельзя. Неопределенность семантического следствия оказывается в данном случае решающим фактором при оценке рассматриваемой метафоры: она не может рассматриваться как оскорбление в смысле статьи 130 УК РФ.

В результате проведенного анализа обнаруживается, что как оскорбление может рассматриваться фрагмент с элементами языковой игры, рифмования. Этот фрагмент многозначен, и по аудиозаписи невозможно определённо сделать вывод, что оскорбление в смысле статьи 130 УК РФ имело место.

Таковы были доводы эксперта Резника, заведующего отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка Российская академия наук, которые он изложил на заседании суда апелляционной инстанции.

Суд выслушал и другую сторону. Софья Интраллигатор, тётя тонного водоизмещения, заявила, что слова «пизда, тупая жирная пизда» были адресованы ей и оскорбили её, равно как и приписываемый ей непрофессионализм; а Леонтий Буковкин, толстый мужчина с низким лбом и плоским черепом напомнил о том, что является доктором наук, профессиональным филологом, поэтому его мнение должно учитываться судом. Он считает грубым оскорблением все вышеперечисленные фразы – пизда тупая жирная пизда, непрофессионал, сиськи, подворотня – и просит суд учесть его мнение как истину. Речевое поведение А.Разгона в рассматриваемой ситуации не только нарушает «неписанные законы» – моральные нормы, принятые в обществе, но и является оскорблением с точки зрения закона, показания Софьи Интраллигатор и аудиозапись дают оснований сделать вывод о наличии в действиях А.Разгона уголовно наказуемого деяния, предусмотренного статьёй 130 УК РФ.

Председательствующий обратился к единственному свидетелю, Ирине Кондуковой, с вопросом, кому были адресованы слова «пизда, тупая жирная пизда». Ирина ответила, что в момент прознесения этих слов голова говорящего была повернута в сторону, следовательно, данная фраза не была адресована Софье Интраллигатор. Кроме того, тон говорящего и его мимика указывают на то, что говорящий был настроен доброжелательно и не имел намерений оскорбить собеседника.

Председательствующий объявил прения. Лаврентий Буковкин обратился к своему московскому коллеге-филологу, Геннадию Резнику:

– Коллега, вы перемудрили. Каждое научное слово в вашем выступлении является хорошо проплаченной отмазкой зарвавшегося предпринимателя. Никто поэтому даже не заметил, что вы допускаете возможность наличия оскорбления. Вы бы лучше по-простому сказали – не подумайте, мол, плохого, это у них там, у барыг, так принято выражаться, это у них речекряк такой.

– Что значит… – растерянно пробормотал Резник.

– Что значит?! Вы, московский профессор из Российской Академии Наук, считаете, что слово «сиськи» вполне допустимо в обиходной речи. Но я, провинциал, вполне могу предположить, что дама-журналистка предпочла бы слово «грудь» или, к примеру, «молочная железа». Вы конечно скажете, что это её проблема – такая у неё профессия. Но я, как интеллигентный человек, считаю…

Податель апелляционной жалобы и двое его защитников не дали Буковкину докончить, заговорив втроём одновременно, они внесли некоторую сумятицу, но, начав говорить, Андрей и Лев Рогозин сразу умолкли, сочтя, что Резник скажет умнее, чем они.

И он сказал:

– Знаете, что я вам скажу, мой провинциальный коллега… если вы прямо сейчас не измените своё экспертное заключение и не скоррелируете его в соответствии с моим, то Андрей Разгон подает на вас иск по факту публичного оскорбления в зале суда. Да, прямо сейчас, во время процесса. Вы назвали его зарвавшимся барыгой, и я как эксперт Российской Академии Наук подтверждаю, что это оскорбление личности. Кроме того, вы назвали мои слова «хорошо проплаченной отмазкой». То есть вы приписываете мне некоторые отрицательные характеристики – публично, при свидетелях. Я это расцениваю как оскорбление. Ну так что, меняем экспертное заключение или нет?