– Нет, за такие деньги пусть сам носит. Я подожду чего-нибудь попроще.
Работницы разошлись, а Зиночка загрустила. Юбка требовалась позарез, а денег не было совсем.
'Пойду взгляну', – решилась она. И во второй половине дня подошла к Андрееву:
– Егор Семенович, мне сказали…
Тот понял ее с полуслова и полез в стол.
– Ткань роскошная, в мелкий рубчик, почти не мнется. Качество-то какое, а? – Он положил перед Кудрявцевой отрез. – Не только попку прикрыть, если с умом кроить – на жилеточку хватит.
Андреев был уже слегка 'на кочерге'. Благодарный заказчик оставил в качестве презента хороший армянский коньяк, и они с Вадимом, молодым закройщиком мужской одежды, успели приложиться. Егор в силу щедрости никогда не пил один.
Кудрявцева мялась возле стола.
– Какие проблемы? – добродушно спросил Егорушка.
– Можно деньги в зарплату отдам, Егор Семенович?
Тот с удивлением уставился на Зинаиду.
– А у тебя еще и зарплата бывает? – Он беззлобно усмехнулся.
Увидев, что Зиночка покраснела, Андреев перестал улыбаться.
– Шучу, шучу, цыпочка. Ладно, разберемся, с тебя много не возьму. Подходи после шести… Нет, – перебил он сам себя, – в семь тридцать. Юбку сам тебе скрою.
– Спасибо, – благодарно прошелестела Кудрявцева. (Попала, значит, под хорошее настроение.) – Егорушка, – раздался от дверей знакомый голос, – ты чем это там торгуешь?
Растрепанная Танька Татаринова влетела в закройный цех и кинулась к столу.
– Моей девке подойдет! – Она схватила ткань.
Зиночка замерла: ей с Татариновой не тягаться. Неожиданно Андреев пришел на помощь девушке.
– Поздно хватилась… – Он забрал отрез из цепких рук Татариновой. – Уже продано.
– Кому? Этой, что ли? – немедленно оскорбилась Танька.
Кудрявцева сжалась.
– А твое какое дело? – попер на нее Андреев.
Никому бы не спустила таких слов Татаринова, но против Егора Семеновича… Нет, ей не потянуть! Она смирилась, только злобно сверкнула глазами на Зиночку:
– Опоздала так опоздала…
Кудрявцева появилась в закройном цехе ровно в половине восьмого.
Официально ателье работало до семи вечера, но Андреев, как правило, задерживался. Иногда долго торчала в ателье Танька Татаринова, но сегодня она ушла вовремя. Остальные закройщицы всегда старались управиться до семи.
Когда Зиночка заглянула в цех, Егор увлеченно беседовал с Вадимом…
– Крой кроем, но оттяжку правильно надо делать. Понял? Без оттяжки морщить на шве будет. Ко второй примерке непременно все должно быть в лучшем виде. Гладильщица у тебя в бригаде хреновая. За хорошего мастера закройщик знаешь как держаться должен? Я вот, например, своих никогда не обижу.
На столе стояла початая бутылка коньяка.
– Заходи, Зинуля, – пригласил ее Андреев.
Кудрявцева робко подошла к мужчинам.
Андреев, не спрашивая, набулькал в стакан коньяку.
– Ой, что вы? – смутилась она.
– Коньяк хороший, армянский, поддержи компанию. – Он пододвинул к ней поближе блюдечко с лимоном.
– Конфеток бы, – подсказал Вадим.
– Мне конфеты не носят, – засмеялся Егор. – Достань у Татариновой из стола, там должны быть.
– Орать будет, – засомневался Вадим.
– На кого – на меня? – изумился Андреев. – Как-нибудь разберемся. Она у меня в долгу как в шелку. Не переживай, иди поищи: я отвечаю.
Вадим нашел в столе у Татариновой большую коробку конфет и поставил ее перед Зинаидой.
Она усмехнулась про себя: забавно, что конфеты именно татариновские… Но сидела тихо, как мышка, продолжая тянуть коньячок мелкими глотками.
С ее появлением Егор и Вадим заговорили про женщин.
– Наши женщины по сравнению с другими бабами одеваются как королевы, – утверждал Андреев. – Посмотришь на нее, когда выходит из ателье: фу-ты ну-ты! Костюмчик сидит как влитой, блузочка модная, что туфельки, что сапожки – засмотришься. Но… – Он поднял кверху палец. – Королева она до тех пор, пока
