состоятельные, глаза закатывают: ах, костюм от фирмы «Валентино», ах, от «Версаче»! Такими светскими дамами заделались. Деньгами сорят налево и направо, а сами копейки в жизни не заработали. Рожи шершавые, никакая косметика не поможет, а туда же… Если не та фирма на тебе надета, ты уже для их общества не годишься. — Ирина выругалась. — Почему все так несправедливо, почему? Им все можно, а другим — ничего. Они и на людей-то смотрят, как на дерьмо, а сами делать толком ничего не умеют. Я, между прочим, на фирме у отчима не задницей в короткой юбчонке кручу, как некоторые. Я работаю, и нагружает меня Сергей Львович будь здоров как. Другие, которые победнее, просто завидуют и считают, что мне незаслуженно повезло. Тут недавно одна высказалась, что в прежние времена мне из тюрьмы была одна дорога — на площадь трех вокзалов, всякую шваль обслуживать, а я иномарку вожу. Скушно с ними со всеми. Скушно и противно. И везде слышишь одно и тоже — деньги…
Она задумалась.
— А вот матери деньги счастья не принесли. Когда бедно жили, лучше было. А сейчас… Почему так?
— Ирина, откуда же я знаю?
— У вас все по-другому. Вы интересно живете, делом заняты, вы умная.
— Не надо преувеличивать. Я такая, как все. У меня куча недостатков и неприятностей. Сама сегодня видела, — добавила Лена.
Ирэн замотала головой.
— Все равно. У вас совсем другая жизнь.
Елена задумалась, припомнив, как один из знакомых, полковник МВД в отставке, взглянув на её большую статью в журнале, — материал был подан хорошо, с кратким комментарием, фотографией автора, на разворот, — такие публикации бывают нечасто, сказал, небрежно бросив журнал на столик:
— И сколько тебе за это заплатили?
Лена ответила.
Знакомый хмыкнул.
— Я бы за таким гонораром даже не поехал.
Полковник недавно уволился из милиции и устроился в какую-то коммерческую банковскую структуру и теперь, открестившись от прошлого, строил из себя преуспевающего бизнесмена.
— Если бы ты занималась чем-нибудь другим, то могла бы зарабатывать прилично — с твоей-то головой. У нас уборщицы больше получают.
— Послушай, — сказала ему Калинина, немного подумав, — когда ты полгода сидел на Кавказе, брал банду, ты думал о том, сколько тебе заплатят?
Бывший эмвэдэшник опешил.
— А что касается зарплаты… Если бы ты пошел не в банк, а в услужение к бандитам, то получал бы ещё больше.
— Ты умеешь быть злой, — скривился отставник.
— Да брось, не стоит обращать внимания!
После этого разговора они не встречались.
Елена смотрела на Ирину и думала о том, как сильно изменилась девушка. Повзрослела…
— Мне жалко мать. — Ирэн теребила прядь рыжеватых волос. — Я пыталась говорить с ней. Она плачет, соглашается, а потом опять напивается до бесчувствия, и начинается кошмар. Отчим делает, что возможно. Я с ума от них сойду! Иногда ненавижу их обоих. Это ужасно, да?
— Может, матери надо лечиться? — неуверенно спросила Лена.
— Вы думаете, мы ничего не пробовали? Все бесполезно. — В глазах Ирины было отчаянье. — Я живу в ожидании несчастья. Сергей Львович…
— Она пожала плечами. — Другой давно бы рукой махнул и ушел к чертовой матери.
Она вздохнула.
— Может, и уйдет скоро, особняк строит. Недавно спросил у меня: поедешь со мной? Я обалдела. А мама, говорю? Сказал, с нами поедет, ей там лучше будет. А я боюсь: сейчас соседи вокруг, она хоть их стесняется, а что там будет — неизвестно. Устала я от них, и от отчима, и от матери… Это нехорошо, что я так говорю, да?..
Ответить Калинина не успела. Внезапно, как сигнал тревоги, прозвучал телефонный звонок.
Лена, взглянув на определитель номеров, ахнула:
— Лерка! Совсем про неё забыла! Сегодня в прямом эфире должна быть передача с её участием. Обидится теперь. Ну начисто все из головы вылетело!
— Это ваша подруга?
— Да, певица Валерия Стрелецкая. Слышала про такую?
— Конечно, — уважительно сказала Ирэн.
— Алло! — бодрым голосом начала Елена, и тут же её голос взорвался криком: — Что, что? Убили Валентину Максимову? Ты уверена? Повтори ещё раз. Беглов…
Она повесила трубку и невидящими глазами уставилась в угол.
Ирэн молча наблюдала за журналисткой. Она уже слышала эту фамилию — Беглов. Тот фраер, которого она видела на фотографии, выпавшей из Лениного шкафа, в разговоре с отчимом упоминал именно эту фамилию — Беглов. У неё хорошая память.
Этот тип приезжал с другим мужчиной, который произвел на неё неприятное впечатление. Кому такой понравится? Невысокого роста, на макушке круглилась порядочная лысина, которую он пытался скрыть, зачесываю волосы. Выглядело это ужасно.
Ирэн не подслушивала. Двойные двери в кабинет отчима были неплотно прикрыты, и кое-какие слова доносились отчетливо.
Сейчас Сайгина пыталась припомнить, о чем они говорили, и не смогла. Она приучила себя запоминать только то, что касалось лично её.
Ирэн никогда не совала нос в чужие дела. Сергей Львович ценил это, говорил: молоденькая да умненькая.
Она кривила губы: закатают в колонию, будешь умненькой. Глупые и слабые там не выживают, ломаются.
Она не знала фамилию бывшего приятеля Елены Калининой, зато запомнила, как зовут лысого с зачесом — Борис Ефимович Мастинский. Отчим перед ним выплясывал, как никогда.
Она поинтересовалась:
— Кто это?
— Большой человек! — значительно произнес Сергей Львович и округлил глаза. — Ты с ним будь повежливее.
Ирэн пожала плечами.
— Вряд ли я его когда-нибудь ещё увижу.
— Кто знает, кто знает, — загадочно сказал Сергей Львович. — Ты ему очень понравилась.
— Да он меня и не видел совсем, — удивилась девушка.
Кофе заварила, принесла, да ещё раз отчим зачем-то в кабинет вызывал.
— Когда он меня рассмотреть успел?
— Значит, успел. А он, между прочим, мужчина очень богатый. И одинокий.
— Нужна я ему, — поддержала тогда разговор Ирэн, чтобы выяснить намерения отчима в отношение её.
— Он не старый, — гнул свое Сергей Львович.
— Ты что, в мужья его мне пророчишь?
— А почему нет, — спокойно ответил отчим. — Это не твои мальчишки-малолетки. С Мастинским как за каменной стеной будешь. Ему жена нужна.
— Я уже была за одной каменной стеной, — тихо ответила Ирэн. — Он об этом знает? — прищурилась она.
— Знает.
— Так это что, серьезно все? — От изумления она растерялась.
— Какие шутки! — ответил отчим. — Говорю же, понравилась ты ему. Девушка рассудительная, не
