иномарку видели в тот день возле дома. Правда, кто-то вспомнил, что и серебристая тоже подъезжала.
— В общем, звучит это, примерно, так: в результате небрежно проведенных оперативно-следственных мероприятий Шаныгин легко отделался — даже свидетелем по делу не вызывали.
— Меня тоже, — тихо произнесла Лера.
— Дело тихо прикрыли, списали на наркотики.
Валерия слушала очень внимательно, ловила каждое слово.
— Польди Лэнд убийца разможжил голову.
— Я читала, — передернулась Стрелецкая.
— У Шаныгина стопроцентное алиби. Правда, он приезжал к ней, его серебристый «БМВ» в половине шестого вечера видели соседи.
— Опять, как с Наташей, — вставила Лера.
— Но он уехал, а она после этого несколько раз разговаривала по телефону. Есть свидетели. Тут другое, — усмехнулся Беглов. — Вечером, а в это время предположительно убили Лэнд, к ней приезжал один известный деятель культуры, Мызников.
— Мызников? — ахнула Лера.
— Да, фамилию я назвал правильно, — подтвердил Беглов. — Вот после этого посещения певицу в живых не видел никто.
— А Шаныгин?
— А Шаныгин в это время развлекался в одном заведении. Это подтверждает множество людей.
— В газетах ничего такого нет, — растерянно сказала Лера.
— И не будет, пока идет следствие.
— Меня тоже потащат?
— Думаю, что да, но не сразу. Ты не должна ничего бояться. Выложишь все, как есть. Только то, что я тебе сейчас рассказал, говорить не надо. Это…
— Понятно, — перебила Валерия. — Я не боюсь.
— Как только тебя вызовут, сразу сообщи мне. Где бы я ни находился, меня найдут.
Стрелецкая вдруг рассмеялась.
— Догадываюсь, что делал у Польди Мызников. Ведь он не мог её убить?..
— Непохоже, но неприятностей у этого мужика будет навалом. И, видимо, семейными разборками дело не закончится.
— Нехорошо говорить о мертвых плохо, но Лэнд любой ценой, любыми способами карабкалась на пьедестал. Артем, — спросила Лера, — а долго все это будет тянуться, расследование?
— Тебе придется набраться терпения. Я специально все так подробно рассказал, чтобы ты не падала духом. В деле много неясного, но ты сама правильно выстроила цепочку: Шаныгин, Дробышева, Польди Лэнд и Максимова. Сейчас прокуратура вернется и к смерти певицы, и к гибели актрисы. Убийство Лэнд — тоже одно из звеньев цепочки. Причастность Шаныгина надо ещё доказывать, тем более, что у него есть алиби. Когда умерла Дробышева, его тоже видели в общественных местах. Разобраться во всем — дело времени. Главное — выяснить заинтересованность продюсера: чем Дробышева стала ему опасна. Если найти ответ на этот вопрос, то разрешится и все остальное. В силу своих возможностей постараюсь ускорить процесс. Это обещаю. Так что набирайся терпения. Ничего другого здесь не придумаешь. Справишься?
— Справлюсь. Знаешь, — оживилась Лера, — ещё до разговора с тобой я решила, что больше не отменю ни одного своего концерта.
— Правильно. Думаю, что через несколько дней журналисты начнут рвать на части этого самого Мызникова. Утечка информации уже произошла, так что тебе недолго быть героиней первых полос желтой прессы.
Беглов не говорил, а Лера не спрашивала, откуда у него такие подробные сведения. Оттуда же, откуда и все остальные. Его люди умели добывать нужную информацию.
— Артем…
— Не надо, Лера, я знаю, что ты хочешь сказать, но не надо.
— Ты ничего не делаешь наполовину, — процитировала Стрелецкая его слова, которые он недавно говорил ей.
— Совершенно верно, — он улыбнулся одними глазами, но лицо по-прежнему было усталым и серым.
Залаял Дэниэл и в прихожей зажегся свет.
— Дашка пришла, — Лера поднялась навстречу дочери.
Девочка, не раздеваясь, стояла в прихожей, привалившись к стене, её глаза были заплаканы.
— Мамочка, я не пойду больше в школу! — крикнула она и из её глаз хлынули слезы. — Они… про тебя…
Валерия раздела ребенка и повела в комнату.
— Вот мы сейчас проводим дядю Артема и поговорим про это, — ровным голосом говорила она.
— Не нажимай на девочку, — сказал Артем, когда они вышли в прихожую. — Будет лучше, если она пропустит несколько дней занятий.
— Артем, неужели ты думаешь, что буду терзать собственного ребенка? Я тоже думаю, что пока ей лучше посидеть дома. Одного боюсь, что она вырастет такой же назащищенной, какой была я до гибели родителей. Эта привычка втягивать голову в плечи — до сих пор мне аукается.
В неярком освещении прихожей Лере показалось, что лицо Артема выглядит совсем осунувшимся и усталым. Он похудел, вдруг поняла она.
— Разглядываешь?
— Да.
— Зачем?
— Тебе плохо. Я никогда не видела тебя таким.
Она погладила его по щеке.
— Ты похудел.
— Я ещё и постарел. Мне гораздо больше лет, чем хотелось бы.
— И тогды ты выстроил бы свою жизнь по-другому?
Артем покачал головой.
— Я не знаю, что тебе ответить. Я такой, как есть. Однажды, очень давно, в нашу первую встречу, мы это уже обсуждали.
— Я могу тебе чем-то помочь?
В глазах Беглова появилось странное выражение, то ли сожаление, то ли едва заметная улыбка промелькнула. Разгадать его взгляд было невожможно.
— Иди к Даше, она тебя ждет.
Он открыл дверь и обернулся:
— И, пожалуйста, помни, о чем мы говорили. Все будет хорошо.
— Подожди! — Валерия уже на пороге схватила его за руку. — Я кое-что ещё вспомнила. Вокруг Наташи в последнее время постоянно вертелся один неприятный парень. По повадкам — голубой.
— Как его зовут?
— Не знаю.
— Ладно, разберемся.
— И еще, — неуверенно начала Лера, — только…
— Говори, — приказал Артем. — Сейчас важна любая информация.
— Когда выносили труп Наташи, я заметила у подъезда одного типа.
Она очень точно описала парня с лисьим лицом.
— Он пялил на меня глаза. Вгляд неприятный.
Беглов ушел, а Валерия потом долго вспоминала подробности разговора. И все время будто чувствовала на себе непонятный взгляд Артема. Он раньше никогда так не смотрел на нее. Словно прощался или прощения просил…
Глупости, одернула она себя. Так и беду накликать можно.
