Когда они все сошлись выпить кофе в утренней комнате, Анатоль поднял голову и на мгновение не уследил за своим взглядом. Боль, страх, горе в его глазах слишком сильно отозвались в душе Леони и заставили отвернуться, чтобы не выдать брата.
После обеда играли в карты и читали вслух, тем самым, согласно составленному братом и сестрой плану, отсрочив дневной отдых Изольды. Только в четыре часа Изольда объявила, что хочет уйти к себе отдохнуть перед ужином. Анатоль вернулся через четверть часа. В чертах его лица таилось горе.
— Она спит, — сказал он.
Оба взглянули на абрикосовое небо, освещенное последними лучами солнца, прорывавшимися из-за туч. Силы вдруг оставили Леони.
— Еще не поздно! — воскликнула она. — Еще есть время все отменить. — Она схватила брата за руку. — Умоляю тебя, Анатоль, не ходи!
Он обнял сестру и привлек к себе, погрузив в знакомый запах сандалового дерева и масла для волос.
— Ты же знаешь, что я уже не могу отказаться от встречи с ним, малышка, — мягко сказал он. — Иначе этому не будет конца. Кроме того, я не хочу, чтобы мой сын рос, считая отца трусом. — Он крепче прижал ее к себе. — И моя отважная и верная сестренка тоже.
— Или дочка, — сказала она.
Анатоль улыбнулся:
— Или дочка.
Звук шагов по плиточному полу заставил обоих обернуться.
Паскаль стоял у подножия лестницы. Через локоть он перекинул широкий плащ Анатоля. По его лицу ясно было видно, как мало нравится ему участие в этом деле.
— Пора, сеньер, — сказал он.
Леони не отпускала брата.
— Пожалуйста, Анатоль. Пожалуйста, не ходи. Паскаль, не пускай его.
Паскаль сочувственно смотрел, как Анатоль бережно разжимал пальцы сестры, вцепившейся в его рукав.
— Присмотри за Изольдой, — прошептал он. — За моей Изольдой. Я оставил письмо в своей гардеробной, на случай, если… — Он не договорил. — Она не должна ни в чем нуждаться. Ни она, ни ребенок. Береги их.
Леони, онемев от отчаяния, смотрела, как Паскаль накидывает ему на плечи плащ и как мужчины решительно скрываются за парадной дверью. На пороге Анатоль обернулся, поднес руку к губам.
— Я люблю тебя, малышка.
Порыв сырого вечернего воздуха ворвался в дверь, прежде чем она захлопнулась за ушедшими. Леони услышала приглушенный хруст гравия под ногами, а потом затих и он.
Тогда все обрушилось на нее. Она опустилась на нижнюю ступень, обхватила голову руками и всхлипнула. Из тени под лестницей тихо показалась Мариета. Девушка замешкалась, потом, забыв о расстоянии, разделявшем служанку и госпожу, присела на ступеньку рядом с Леони и обняла ее за плечи.
— Все будет хорошо, мадомазела, — зашептала она. — Паскаль не даст хозяину попасть в беду.
Вопль горя, ужаса, отчаяния вырвался из горла Леони, как вой дикого зверя, попавшего в ловушку. Но тут же, вспомнив, что обещала не будить Изольду, она заглушила плач.
Приступ рыданий быстро прошел. Голова стала легкой, чувства словно онемели. Ей казалось, будто в глотке застрял комок. Она решительно вытерла глаза манжетой рукава.
— Моя… — Она запнулась, сообразив, что не знает, как ей теперь называть Изольду. — Моя тетя еще спит?
Мариета поднялась и разгладила фартук. Судя по ее лицу, Паскаль не таил от нее, что происходит.
— Сходить посмотреть, не проснулась ли мадама?
— Нет, — покачала головой Леони, — не тревожь ее.
— Принести вам что-нибудь? Ячменного отвара?
Леони тоже встала.
— Нет. Я уже хорошо себя чувствую. — Она сумела улыбнуться. — Не сомневаюсь, дел у тебя более чем достаточно. Кроме того, брату, когда он вернется, захочется подкрепиться. Я не хочу, чтобы ему пришлось ждать.
На мгновение глаза двух девушек встретились.
— Очень хорошо, мадомазела, — сказала наконец Мариета. — Я позабочусь, чтобы на кухне все было готово.
Леони еще постояла в холле, прислушиваясь к шагам и голосам слуг, выжидая, когда можно будет без свидетелей исполнить то, что она задумала. Уверившись, что все затихло, она быстро взбежала по ступенькам, скользя ладонью по деревянным перилам, и на цыпочках пробежала по коридору в свою комнату.
И изумленно застыла, услышав шум в комнате Анатоля. Сперва она не поверила собственным ушам, ведь всего полчаса назад сама видела, как брат вместе с Паскалем вышли из дома.
Она готова была продолжать задуманное, когда дверь распахнулась, и Изольда почти упала ей на руки. Ее светлые волосы были не убраны, ворот сорочки раскрыт. Она, казалось, была не в себе, словно из сна ее вырвал некий демон или дух. Взгляд Леони случайно упал на грубый багровый шрам у нее на горле, и девушка отвела глаза. Увидев свою элегантную, неизменно владеющую собой тетю в такой истерике, она невольно заговорила резче, чем того желала.
— Изольда! Что такое? В чем дело?
Изольда мотала головой из стороны в сторону, словно яростно отрицая что-то, и махала зажатым в пальцах листком.
— Он ушел. Драться, — выкрикнула она. — Его надо остановить.
Леони похолодела, догадавшись, что Изольда раньше времени наткнулась на письмо, оставленное Анатолем в гардеробной.
— Мне не спалось, и я пошла его искать. А вместо него нашла это. — Изольда вдруг замолчала и заглянула в глаза Леони. — Ты знала, — сказала она тихо, вдруг успокоившись.
На мимолетное мгновение Леони позабыла, что в эту минуту Анатоль шагает через лес к месту дуэли. Заставив себя улыбнуться, она ласково взяла Изольду за руку.
— Я знаю о вас. О вашем венчании, — тихо сказала она. — Мне жаль, что меня там не было.
— Леони, я хотела… — Изольда запнулась. — Мы хотели тебе сказать.
Леони обняла тетю. В это мгновение они поменялись ролями.
— А что Анатоль будет отцом? — почти прошептала Изольда.
— И это знаю, — отвечала Леони. — И это замечательная новость.
Изольда вдруг отстранилась.
— И о дуэли ты тоже знала?
Леони замялась. Она уже готова была уклониться от ответа, но остановила себя. Довольно между ними было лжи. Слишком много лжи.
— Знала, — кивнула она. — Письмо пришло вчера, передано лично. С ним Денарно и Габиньо.
Изольда побелела.
— Лично, говоришь, — прошептала она. — Значит, он уже здесь. Добрался и сюда.
— Анатоль не промахнется, — сказала Леони с убежденностью, которой в себе не чувствовала.
Изольда откинула голову и расправила плечи.
— Я должна быть с ним.
Не ожидавшая такой резкой смены настроения, Леони тщетно пыталась придумать ответ.
— Тебе нельзя, — возразила она.
Изольда ее даже не услышала.
— Где назначен поединок?
— Изольда, ты нездорова. Глупо было бы его догонять.
