— Я сейчас пишу книгу, так что да, они что-то значат. Но… разве значение карты не меняется, если она перевернута? Как эта?
— Такое положение указывает на задержку, — сказала Лаура. — Энергия тратится на другое, в то время как дело остается незавершенным.
«Например, отъезд из Парижа в Ренн-ле-Бен, — отметила про себя Мередит. — Или выяснение личных обстоятельств вместо профессиональных вопросов».
— Увы, — жалобно улыбнулась она, — это тоже сходится. Вы не видите в ней предостережения: не отвлекаться на другие дела?
— Возможно, — согласилась Лаура. — хотя не всякая задержка во зло. Возможно, сейчас вам следует заниматься именно этим.
Мередит чувствовала, что Лаура дожидается, когда она покончит с этой картой и можно будет предложить тащить следующую.
— Следующая представляет окружение, в котором происходят или будут происходить события в ближайшем будущем. Положите эту карту над шестой.
Мередит вытянула седьмую карту и положила на стол.
На ней была высокая серая башня под низким нависающим небом. Раздвоенная молния словно рассекала картину надвое. Мередит вздрогнула, мгновенно проникшись антипатией к этой карте. И сколько бы она ни твердила себе, что все это чушь, она предпочла бы не вытаскивать ее.
— La Tour, Башня, — прочитала она. — Карта не из лучших?
— Карты сами по себе не хороши и не плохи, — машинально ответила Лаура, но лицо ее говорило иное. — Все зависит от ее места в гадании и связи с другими картами. — Помолчав, она добавила: — При всем том Башня обычно толкуется как знак драматических перемен. Она может обозначать разрушение, хаос. — Короткий взгляд на Мередит и снова на карты. — В позитивном смысле это карта освобождения — когда здание наших иллюзий, ограничений, пределов рушится, давая нам свободу начать все сначала. Вспышка вдохновения, если угодно. Она не обязательно негативна.
— Конечно, понимаю, — несколько нетерпеливо вмешалась Мередит, — но вот здесь, теперь? Как вы ее интерпретируете в этом окружении?
Лаура встретила ее взгляд.
— Конфликт, — сказала она. — Так мне видится.
— Между?.. — Мередит откинулась назад.
— Это можете знать только вы. Возможно, речь идет о том, на что вы сейчас намекали: конфликт между профессиональными и личными интересами. А может быть, разрыв между тем, чего ждут от вас люди, и тем, что вы можете дать, приведет к какому-либо непониманию.
Мередит молчала, стараясь загнать пробивающуюся из подсознания мысль обратно в тот дальний угол, где она ее таила.
«Если я узнаю о своем прошлом такое, что все изменит?»
— Вы думаете, карты могут указывать на нечто определенное? — тихо спросила Лаура.
— Я… — начала отвечать Мередит, но тут же запнулась. — Нет, — заговорила она снова с твердостью, которой в себе не ощущала. — Вы сами сказали, тут много вариантов.
Следующая карта, представлявшая ее саму, оказалась восьмеркой Чаш.
— Шуточки, — буркнула она себе под нос, поспешно вытягивая следующую. — Восьмерка Мечей.
Она расслышала, как резко вздохнула Лаура.
Опять октава.
— Все восьмерки — как это понимать?
Лаура отозвалась не сразу.
— Это по меньшей мере необычно, — проговорила она после паузы.
Мередит рассматривала расклад. Октава связывала карты Старших арканов, восьмерки повторялись. И еще — ноты на платье Справедливости и зеленые глаза Силы.
— Разумеется, вероятность выпадения любой карты одинакова, — говорила Лаура, но Мередит была уверена: она высказывает то, что должна высказать, но чего не думает. — Любая комбинация карт, в том числе все четыре с любым номером или картинкой, могут выпасть наравне с любой другой комбинацией.
— И часто такое случалось раньше? — язвительно спросила Мередит. — Серьезно? Чтоб вот так выпали все четыре одинаковых? — Она окинула взглядом стол. — Да еще Башня — карта номер восемь. Не многовато ли восьмерок?
Лаура неохотно мотнула головой.
— Я такого не припомню.
Мередит ткнула пальцем в карту.
— Как толкуется восьмерка Мечей?
— Вмешательство. Кто-то — или что-то — помешает вам.
— Как Маг?
— Возможно, хотя… — Лаура помолчала, тщательно подбирая слова. — Здесь видятся параллельные истории. С одной стороны, явное свидетельство успешного завершения крупного предприятия, в работе или в личной жизни, а вероятно, и в том и в другом. — Она подняла взгляд. — Так?
Мередит сдвинула брови.
— Продолжайте.
— Параллельно с этим — намек на путешествие или перемену обстоятельств…
— Скажем, и это подходит, но…
— Я чувствую здесь что-то еще, — перебила Лаура. — Не вполне ясно, но я чувствую — тут что-то есть. Эта последняя карта… вам предстоит что-то открыть, раскопать.
Мередит прищурилась. С самого начала и до этой минуты она уверяла себя, что все это пустое, безобидная забава. И ничего не значит. Так почему же у нее так перевернулось сердце?
— Помните, Мередит, — настойчиво проговорила Лаура, — искусство гадания состоит просто в раскладе и истолковании карт — оно не определяет, чему быть и чему не быть. Оно исследует вероятности, открывает подсознательные желания и мотивы, и может — не всегда — определить общее направление поступков.
— Понимаю.
Просто безобидная забава.
Вот только настойчивость Лауры, напряженная сосредоточенность ее лица придавали всему смертельную серьезность.
— Чтение Таро должно увеличивать свободу воли, а не сковывать ее, — говорила Лаура, — по той простой причине, что гадание рассказывает нам о нас самих и о том, что стоит перед нами. Вы свободны выбирать, делать наилучший выбор, решать, какой дорогой идти.
Мередит кивнула:
— Я поняла.
Ей вдруг больше всего захотелось покончить с этим. Вытащить последнюю карту, выслушать объяснение Лауры и уйти.
— Покуда вы об этом не забываете…
В голосе Лауры прозвучало самое настоящее предостережение. Теперь ей захотелось вскочить со стула сию же секунду.
— Последняя карта, десятая, заканчивает расклад. Она кладется справа наверху.
На миг рука Мередит зависла над колодой Таро. Она почти увидела невидимые линии, протянувшиеся от ее пальцев к рубашкам карт с золотыми и серебряными паутинками.
Потом она взяла карту и перевернула ее.
С ее губ сорвался невнятный звук. Она была уверена, что рука Лауры на той стороне стола сжалась в кулак.
— Справедливость, — ровным голосом проговорила Мередит. — Ваша дочь сказала, что я на нее похожа, — добавила она, хотя уже говорила об этом недавно.
Лаура не встречалась с ней взглядом.
