приоткрытыми губками, за которыми виднелся кончик розового язычка. Будь у него такое желание, он мог прямо сейчас увести ее с собой. Но ему нужно было другое. Куда больше удовольствия доставит ему играть ее чувствами. Несомненно, он погубит ее, но пусть сначала она его полюбит. Это будет для Верньера мучительнее, чем узнать, что Констант взял ее силой.
А она его, конечно, полюбит. Она молода и впечатлительна, созревший плод, готовый упасть в руки.
Ее можно пожалеть…
Он щелкнул пальцами. Человек в голубом сюртуке, державшийся за ним чуть поодаль, мгновенно оказался рядом.
— Мсье?
Констант написал короткую записку и приказал доставить ее в отель Сен-Винсент. Ему очень хотелось представить себе лицо Верньера, когда тот прочтет написанное. Пусть он страдает. Оба, Верньер и его шлюха. Он хотел, чтобы ближайшие несколько дней оба провели, озираясь, ожидая нападения, гадая, с какой стороны обрушится удар.
Он сунул кошелек в жирную руку соглядатая.
— Следи за ними, — велел он. — Не отставай. Мне обычным способом сообщай, куда в точности они направляются. Ясно? Сможешь ты доставить записку раньше, чем девица доберется до отеля?
— Это мой город, — обиженно ответил соглядатай, развернулся на каблуках и исчез в узком переулке, уходившем за здание госпиталя.
Констант и думать забыл о девушке, обдумывая следующий ход. За время скучного флирта в церкви он вытянул из нее не только название отеля, где они остановились, но и более важные сведения о том, где Верньер с его шлюхой обосновались постоянно.
Он хорошо знал Ренн-ле-Бен и его лечебные учреждения. Место вполне подходило для его целей. Ему бы не хотелось выступать против них в Каркассоне. Слишком многолюдный город, столкновение неизбежно привлечет внимание. А вот одинокое поместье в глуши? У него были и связи в городе, особенно один человек, неразборчивый в средствах и жестокий по натуре, которому он однажды оказал услугу. Констант не сомневался, что без труда убедит его оплатить долг.
Констант на фиакре вернулся к центру Бастиды, оттуда по запутанным переулкам вышел мимо кафе «Негоциант» на бульвар Барбе. Здесь располагалось закрытое частное заведение. Можно заказать шампанское, да и девицу. Здешние девицы были все смуглянки, а он предпочитал бледную кожу и светлые волосы. Но сегодня он готов был сделать исключение. Ему было что праздновать.
Глава 61
Леони пробежала через площадь Гамбетты, по тропинкам и дорожкам, блестевшим лужами дождевой воды под бледными лучами солнца, потом обогнула уродливое муниципальное здание и попала в центр Бастиды. Она почти не замечала суматохи, царившей в городе. На улицах было полно народу, под ногами людей струи воды крутили мусор, смытый с холмов силой бури.
Она только теперь начала задумываться о последствиях своей дневной прогулки. Злые упреки Анатоля звучали у нее в голове, пока она торопливо пробиралась по затопленным улицам. Нервы у нее натянулись как готовые порваться струны.
«И все равно я ни о чем не жалею!»
Она не сомневалась, что будет наказана за непослушание, но не могла, не кривя душой, сказать, что лучше бы никуда не ходила.
Подняв взгляд на табличку с названием, она обнаружила, что попала на улицу Куртежар, а не на Каррьер Маж, куда ей было нужно. Да, она совсем заблудилась. План города промок насквозь и расползался в руках. Чернила растеклись, так что прочитать названия улиц стало невозможно. Леони свернула направо, потом налево, в поисках знакомых примет, но все витрины были закрыты наглухо по случаю плохой погоды, а все узкие улицы Бастиды выглядели одинаково.
Она несколько раз сворачивала не туда, так что прошел добрый час, прежде чем показалась церковь Сен-Винсент, а от нее уже легко было найти улицу Порт и отель. Взлетая по ступеням парадного входа, она услышала, как часы собора пробили шесть.
Она ворвалась в вестибюль, надеясь хотя бы успеть проскочить в свою комнату и переодеться в сухое прежде, чем предстать перед братом. Но Анатоль стоял у самых дверей — вернее, расхаживал взад- вперед, крепко сжав в пальцах сигарету.
При виде сестры он бросился к ней, схватил за плечи и хорошенько встряхнул.
— Где тебя носило? — бушевал он. — Я чуть с ума не сошел!
Леони стояла столбом, онемев от его ярости.
— Ну? — подстегнул он.
— Я… мне очень жаль. Меня застала гроза…
— Не шути со мной, Леони! — заорал он. — Я яснее ясного запретил тебе выходить одной. Ты под каким-то нелепым предлогом отослала Мариету и тут же исчезла. Где, во имя Господа, ты была? Говори, черт тебя возьми!
Леони широко раскрыла глаза. Никогда до сих пор брат при ней не сквернословил. Ни разу. Никогда.
— С тобой могло случиться что угодно! Молоденькая девушка одна в незнакомом месте… Все, что угодно!
Леони оглянулась на хозяина, прислушивавшегося с нескрываемым интересом.
— Пожалуйста, Анатоль, — прошептала она, — я все объясню. Только пойдем куда-нибудь, где нет людей. В наши комнаты. Я…
— Ты меня не послушалась, ушла из Бастиды? — Он снова встряхнул ее. — Ну, отвечай!
— Нет, — солгала Леони, слишком испуганная, чтобы признаться начистоту. — Я гуляла по площади Гамбетты и любовалась архитектурой Бастиды. Я и вправду послала Мариету за зонтом — я знаю, не надо было этого делать, — но когда началась гроза, я подумала, что ты бы разрешил мне спрятаться, чем ждать под дождем. Она тебе рассказала, что мы пошли на Каррьер Маж искать вас?
Анатоль помрачнел еще больше.
— Нет, об этом она меня не уведомила, — буркнул он. — Так вы нас видели?
— Нет, я…
Анатоль снова накинулся на нее.
— Если и так, дождь уже больше часа как кончился. Мы сговорились встретиться здесь полшестого. Или ты забыла?
— Я помнила, но…
— В этом городе невозможно не замечать времени. Здесь на каждом шагу слышен бой колоколов. Не лги мне. Леони, не прикидывайся, будто не знала, что уже так поздно. Все равно не поверю.
— Я и не собиралась, — жалким голосом пролепетала она.
— Где ты пряталась от дождя?
— В церкви, — быстро ответила она.
— В какой церкви? Где?
— Не знаю, — ответила Леони. — Где-то около реки.
Анатоль сгреб ее за локоть.
— Ты правду говоришь, Леони? Ты ходила за реку в крепость?
— Церковь была не в крепости, — правдиво ответила она, чувствуя, что не может сдержать выступивших на глаза слез. — Прошу тебя, Анатоль, ты делаешь мне больно.
— И никто к тебе не подходил? Никто не угрожал? Не сделал ничего плохого?
— Ты же видишь, что нет, — сказала она, пытаясь выдернуть руку.
Он уставился на нее. В его глазах сверкало бешенство, до какого ей прежде не часто случалось его довести. Потом он вдруг выпустил ее и чуть ли не оттолкнул от себя.
