если бы не моя заносчивость, Мелисса жила бы по сей день. Выйди я тогда в «скачок», мы наверняка получили бы информацию и нашли Мелиссу Картрайт, прежде чем Ньютс ее убил. Я сознательно оборвал тот «скачок» сознания, просто потому, что… дулся на весь свет.
— Ты изменился, — медленно промолвила Фрэнки. — Я говорю не только о твоем запоздалом признании вины, все гораздо глубже. В последнее время я заметила: с тобой что-то произошло, что-то хорошее. Ты всегда был… бессердечен. Чертовски обаятелен, но холоден.
— Наверное, ты меня недооценивала, — попытался улыбнуться Габриель.
— Нет. То, что с тобой случилось, повлияло на всю твою сущность. Кто знает, — вздохнула Фрэнки, — может, за это стоит сказать спасибо сестрам Монк?
— Получается, все было не напрасно. — Габриель криво усмехнулся. — Я умру достойным человеком.
— Не смей упоминать смерть! Я не выдержу, если потеряю еще одного близкого человека. — Фрэнки прерывисто вздохнула. — Мы пока не побеждены. Есть ведь еще один вариант! Давай пойдем к Морриган и расскажем ей все, что нам известно, попросим помочь. Если кто и знает слабые места Минналуш, так это она. Да, вероятно, она не поверит, что ее сестра — жестокая убийца, но попробовать стоит.
— Она поверит. Я убедился в этом, читая дневник. Судя по последней записи, которую мне удалось прочитать, совершенно ясно, что у Морриган возникли серьезные подозрения насчет сестры.
— Чего же мы ждем?
— Я не хочу подвергать ее опасности, — поколебавшись, ответил Габриель. — Мало ли на что пойдет Минналуш, если решит, что Морриган обернулась против нее. Да, я обязательно должен поговорить с Морриган, но прежде нужно удостовериться, что ей ничто не угрожает.
— Ты влюблен в нее, да? — неожиданно спросила Фрэнки.
— В кого?
— В Морриган. Ты любишь ее. Когда ты упомянул дневник, у тебя даже лицо посветлело.
— Она пишет очень ярко.
— Габриель, ты неисправимый романтик. — Фрэнки печально улыбнулась. — Я всегда так считала, несмотря на то, что ты усердно создавал образ крутого парня. Посмотри, ты же втрескался в женщину, просто читая ее дневник. Прямо как в Средние века — целомудренная любовь между девой и рыцарем, которому дано лишь восхищаться ею издалека.
— По-твоему, глупо?
— Наоборот, чудесно… Если бы только на месте той девы была я.
В машине вдруг возникла напряженная тишина.
— Фрэнки…
— Все нормально. Я уже свыклась с мыслью, что больше не являюсь твоей единственной любовью.
— Я тебя люблю…
— И всегда будешь любить, знаю. Но я не в силах тягаться с такой женщиной, как Морриган Монк. Я — это домашний уют, тапочки и какао у огня. Морриган — взрыв адреналина. — Фрэнки опять улыбнулась, в улыбке сквозила грусть. — И все же знай: когда ты устанешь от постоянного высокого напряжения, возвращайся ко мне, я буду ждать. Повышенный уровень адреналина вреден для организма.
Габриель привлек Фрэнки к себе. Долго-долго они сидели молча, обнявшись. Что на него нашло? Он и Фрэнки созданы друг для друга. Когда она вновь появилась в его жизни, он решил, что судьба дает им второй шанс. Это было до того, как Габриель начал читать дневник. Дневник, который его околдовал.
Фрэнки беспокойно шевельнулась.
— Что ты собираешься делать?
— Выспаться. Не знаю, почему Минналуш откладывает очередную атаку, но мне, пожалуй, стоит этим воспользоваться и хоть немного поспать. Только сперва мне нужно кое-что проверить.
— Что?
— Может, это и не важно… Но если важно, я обязательно тебе позвоню. Обещаю. — Габриель погладил шелковистые волосы Фрэнки. — Что бы ни случилось, знай: я очень тебе благодарен.
— Знаю. — Она невесело улыбнулась. — Ну все, иди. Постарайся отдохнуть.
Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, Габриель направился к дому. Черт, почему он до сих пор не догадался сделать эту проверку? Странно, что такая простая вещь дошла до него только сейчас, он ведь всегда гордился своей скрупулезностью, от которой зависел успех хакерского ремесла. Ладно, у него есть оправдание: в последние дни навалилось столько всего… Мозговые кровотечения, смерть друга…
Габриель зашел в кабину лифта, ткнул кнопку верхнего этажа и достал из кармана брюк мобильный телефон. Пробежался по списку последних звонков, нашел голосовое сообщение от Исидора и нажал на воспроизведение. Когда в трубке раздался голос Исидора, пронзительно-близкий и живой, у Габриеля сжалось сердце.
Лифт дернулся и встал. Габриель сунул сотовый телефон обратно в карман и достал ключи. Его охватило странное нетерпение.
Зеленоватого света неоновой вывески, падавшего из окна в темную комнату, вполне хватило, чтобы Габриель смог пройти к столу. Не снимая пальто, он сел в рабочее кресло и вывел компьютер из «спящего» режима. Скринсейвер исчез. Габриель открыл интернет-браузер, загрузил страничку поисковой службы и набрал всего одно слово:
Три миллиона девятьсот двадцать тысяч! С ума сойти!
Габриель обновил страницу поиска и ввел другой запрос:
Уфф, все не так просто. Взгляд Габриеля рассеянно скользил по столу, предметы на котором купались в таинственном лунном свете компьютерного дисплея. В корзинке для исходящих бумаг лежала треснувшая африканская маска. Странно: он не помнил, как положил ее сюда. С другой стороны, в последние дни его память страдала от чудовищных перегрузок. Трещина, рассекшая физиономию маски, словно боевой шрам, и ухмыляющийся рот придавали ей какое-то бесшабашное выражение. Габриель положил пальцы на клавиатуру.
Поколебавшись, он набрал:
МОРРИГАН и ВОРОН.
Дисплей мигнул.
