девочки. Сердце ее сжалось. — Только давай обсудим это с тобой позже. Сейчас я занята. Хорошо?
Девочка чмокнула мать в щеку и побежала обратно.
— Чудесная у вас дочка, — умиленно заметил садовник. — Не удивлюсь, если она станет такой же знаменитой, как ее мама.
— Не дай Бог! — грустно улыбнулась женщина и принялась объяснять работнику суть дела.
Вечером, когда Марта уснула, Сильвия налила себе в бокал немного бренди и уселась перед камином. Языки пламени переплетались, словно руки танцоров в страстном танце. Женщина прищурилась, глядя на огнь, и ей вспомнилась та ночь, когда они с Мартином отдавали себя друг другу без остатка, когда их тела вот также горели, выражая их чувства, а самые заветные слова все же не были произнесены.
Где ты, мой милый Мартин? Неужели ты так легко забыл меня? Что с тобой? С кем ты сейчас? Вспоминаешь ли хоть иногда обо мне? — вздыхала Сильвия, жалея свою несложившуюся жизнь и прожитые в одиночестве годы. У меня есть чудесная дочь. Если бы ты знал, как она похожа на тебя! Как мне больно видеть ее глаза, каждый раз при этом вспоминая тебя! За что судьба так жестока со мной?
Неожиданно пришедшая на ум мысль потрясла Сильвию: что, если поехать и разыскать Мартина? Что я теряю? Наверняка у него есть семья, дети… А мне так хочется хоть одним глазком взглянуть, каким он стал!
Сильвия с трудом пережила эту ночь. Бессонница мучила ее, не давая собраться с мыслями и как следует отдохнуть. Она то и дело представляла себе их встречу. Вот Мартин бросается к ней и начинает молить о прощении, а она снисходительно просит его взять себя в руки… Или он заверяет ее в пламенной любви, клянется, что ни одна женщина не смогла затмить ее, Сильвию, что он только и ждал момента, чтобы выразить свои чувства… А может, он просто рассмеется ей в лицо и скажет, что давно позабыл, кто такая мисс Даймонд… В любом случае, я буду уверена в его отношении ко мне и перестану терзаться догадками, решила Сильвия.
Встав ни свет ни заря, она предупредила Линду, что будет отсутствовать несколько дней, попросила придумать подходящее объяснение для Марты и уехала в аэропорт. Вскоре машина остановилась на стоянке, и Сильвия направилась к зданию аэровокзала, надев большие солнцезащитные очки. Они помогали ей сохранять инкогнито, поскольку люди постоянно узнавали ее на улице.
Кроме того, с некоторых пор, поглядывая на себя в зеркало, мисс Даймонд все чаще оставалась недовольна своей внешностью: морщинки вокруг глаз теперь не скрывал ни один тональный крем, тени под глазами неумолимо выдавали возраст, а потухший взгляд и вовсе не красил и без того уже немолодую женщину. Однако элегантный костюм с юбкой чуть выше колен подчеркивал достоинства ее фигуры, которой позавидовали бы многие молодые женщины. Волосы, как всегда собранные в строгий пучок, уже кое-где тронула седина, но Сильвия и не старалась ее закрасить — к чему обманывать людей, ведь от своего возраста не убежишь!
Но теперь, сидя в мягком кресле авиалайнера, возвращающего ее в город, где она провела большую часть своей жизни, Сильвия как никогда желала повернуть время вспять. Она с ненавистью сорвала с себя черные очки и бросила их в сумочку. Что в них толку? Подкрасив губы яркой помадой, Сильвия прищурилась, пытаясь разглядеть в зеркале хоть каплю былой молодости и свежести. Она могла бы наложить на лицо тонну косметики, пройти тысячу сеансов массажа, сделать подтяжку и пойти на прочие хитрости… Но огонек, который был способен зажечь в ее глазах один лишь Мартин, потух давно и. возможно, навсегда.
За тягостными раздумьями Сильвия не заметила, как самолет приземлился в аэропорту того самого города, откуда она улетала четыре с половиной года назад, наивно полагая, что летит ловить Синюю птицу удачи. А на самом деле сказочная птица упорхнула от нее гораздо раньше, когда она не осмелилась произнести вслух три простых слова: я тебя люблю.
Город встретил ее ласковыми объятиями теплого летнего ветра. Сильвия взяла такси и поехала в отель, где для нее был забронирован один из лучших номеров. Не распаковывая чемоданов, мисс Даймонд прошла в гостиную, встала у окна. Вот так же когда-то она смотрела в окно своего пентхауса и думала о том же, о чем и сейчас: где же искать Мартина?
Разумнее всего было отправиться к нему на квартиру, где она уже не раз бывала. Так Сильвия и поступила. Назвав водителю адрес — при этом голос ее дрожал, — она с замиранием сердца стала следить за дорогой. Автомобиль проносил ее по знакомым до боли местам. А когда затормозил у дома Мартина, она, как и в последний свой визит сюда, не могла сдвинуться с места. Но отступать Сильвия не собиралась. Не для того ей пришлось проделать столь долгий путь…
Вот те самые железные ступеньки, благодаря которым все и началось. Вот та самая большая черная дверь с подтеками краски. Кажется, будто время здесь остановилось: все осталось по-прежнему, словно не было этих долгих четырех с половиной лет. Сильвия остановилась у двери, не решаясь постучать. Ей на минуту представилось, что стоит только стукнуть, как на пороге появится сердитая, безнадежно влюбленная Кристи, что-нибудь буркнет себе под нос, отойдет в сторону, пропуская гостью вперед. И она войдет в маленькую темную комнату, слабо освещенную настольной лампой, где на узкой кровати безмятежно спит Мартин…
Сильвия вздохнула и трижды постучала в дверь. Ее не заботило теперь то, как она выглядит — молодо или не очень, богато или не столь шикарно, как раньше. Главное увидеть Мартина, а там…
Дверь открыли не сразу. Через пару минут внутри раздались шаркающие шаги и перед Сильвией возникла сгорбленная седая старушка в засаленной жилетке.
— Что вам угодно? — прошамкала старушка, глядя на женщину маленькими прищуренными глазами и заслоняясь рукой от яркого дневного света.
— Простите, я хотела бы узнать… Здесь когда-то жил музыкант…
— Мало ли чего было раньше! — резко оборвала ее старуха. — Я живу в этом доме два года. До этого квартира пустовала. Я ничего не знаю ни о каком музыканте.
Она сердито зыркнула глазами на женщину и скрылась за дверью. Послышалось лязганье металлического замка. Сильвия поняла: подробной информации ждать от старухи бессмысленно. Она пробралась к двери соседней квартиры сквозь груды картонных коробок, неизвестно кем и зачем оставленных на пути. Постучав, Сильвия удивилась, что ей открыли почти моментально, точно хозяйка квартиры — розовощекая, дородная женщина средних лет — все это время подсматривала в замочную скважину.
— Я могу вам помочь, мисс, — не задавая лишних вопросов, произнесла женщина.
Она замолчала, оценивающе глядя на Сильвию и вытирая мокрые руки полотенцем. Мисс Даймонд сообразила, что без стимула в виде зеленой бумажки соседка не произнесет ни слова. Увидев деньги, женщина довольно улыбнулась, глаза ее подобрели, и она сказала:
— Вы, верно, ищите Мартина? Он уехал отсюда четыре года назад. Говорят, решил сменить профессию, посмотреть мир… Не все же время молодому, красивому парню бренчать в переходе!
— Скажите, а вы не знаете, куда конкретно он уехал? — со слабой надеждой в голосе спросила Сильвия.
— О нет, мисс! Этого я знать не могу! — рассмеялась женщина. — Боюсь, больше вам никто не сможет помочь.
Она еще раз окинула актрису с ног до головы любопытным взглядом, хмыкнула, засунула деньги в глубокий вырез кофты и закрыла дверь.
Сильвия была разочарована. Точнее, она была подавлена и убита. Все ее ожидания разрушились в один момент. Где же мне искать тебя, Мартин? Почему ты уехал, не дождавшись меня? Неужели это была не любовь, раз ты так легко отказался от нее? Слезы катились из глаз женщины. Она шла к такси, не стесняясь плакать на виду у прохожих. Те оборачивались ей вслед и качали головами. А Сильвия оплакивала свое потерянное счастье. Свое и ни в чем не повинной маленькой Марты, которая так никогда не узнает своего отца.
Проезжая мимо подземного перехода — места встречи музыкантов, которые могли знать Мартина, — мисс Даймонд попросила водителя ненадолго остановиться. Ведомая скорее шестым чувством, чем разумом, она спустилась по ступенькам и, ожидая чуда, поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть поверх толпы знакомые лица. Но, увы, больше в этом переходе не были слышны звуки музыки. Сильвия подошла к полицейскому, бесстрастно наблюдающему за людским потоком, и обратилась к нему:
