Кристи, рассаживались на полу перед кроватью, расспрашивали Мартина о планах на будущее, рассказывали о своей работе. Но излюбленной темой с некоторых пор стал визит прекрасной дамы.
— Как же ты, старина, оплошал! — веселясь, недоумевал басист. — Сбылась твоя мечта, сама Сильвия Даймонд почтила тебя своим присутствием, а ты все это время продрых, как сурок!
— Да все это ему приснилось! Неужели не понятно: он просто держит нас за простачков, — возразил барабанщик. — Ничего подобного не было. Бред!
— Нет, друзья, что ни говорите, а наш Мартин — личность неординарная, — заглушал всех своим басом саксофонист. — Я не удивляюсь, что он заслужил внимание примадонны. Это же надо — целый год почти каждый день ходить в театр и не подохнуть со скуки!
Все громко хохотали, а Мартин снисходительно улыбался. Лишь Кристи, принципиально не принимавшая участия в этих глупых разговорах, при упоминании имени мисс Даймонд гордо удалялась в кухню и бренчала там на гитаре.
И Мартин, и его друзья не могли не замечать перемен в поведении их подруги. Сочувственно глядя ей вслед, ребята понимающе хлопали Мартина по плечу и старались не поднимать эту тему.
Шли дни, а прекрасная Сильвия Даймонд возвращалась за своей сумочкой только во снах и в мечтах бедного музыканта.
2
Я должна увидеть его еще раз, внушала себе Сильвия. Должна, должна! Непонятное чувство все сильнее овладевало ее душой. При одном воспоминании по-детски милого и по-мужски красивого лица Мартина сердце ее сжималось, возрождая то ли невостребованное чувство материнства, то ли крепко уснувшую женственность. Ведь игра на сцене — только игра. А в жизни приходится быть сильной, напряженно следя за тем, чтобы кто-нибудь не столкнул тебя с пьедестала. Но я женщина, слабая женщина! — говорила одна половинка ее сознания. Мне необходимы его внимание, любовь, поклонение!
Но зачем тебе этот жалкий, нищий музыкантишка? — спорила другая половинка, расчетливая и прагматичная. Он видит в тебе лишь примадонну, боготворит твой образ, созданный Сценой. Что будет, когда он познакомится с тобой поближе? Возможно, ты его разочаруешь. Или, что еще хуже, он просто посмеется над тобой. Одумайся, оставь его в покое, не ходи к нему больше!
В споре двух половинок ни одна из них никак не могла одержать победу. Сильвия измучилась сама и измучила своего режиссера, который был крайне озадачен ее рассеянностью и забывчивостью на репетициях. Несмотря на это, спектакли, как всегда, шли с аншлагом, мисс Даймонд была неподражаема, но что-то в ее поведении изменилось. Она стала более задумчивой, грустной, не принимала участия в раутах, на которые постоянно получала приглашения от состоятельных поклонников. Да и вообще забросила светскую жизнь. А это могло негативно отразиться на ее карьере.
Сильвия все прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать. Куда девалась ее былая импульсивность? Помнится, мисс Даймонд могла запросто сорваться с места и улететь куда-нибудь на острова — купаться в океане и пить экзотические коктейли в окружении десятка очарованных молодых людей. А потом вдруг послать все к черту, вернуться домой, запереться в четырех стенах и вести затворническую жизнь неделю, две… Разумеется, все это не в ущерб театру. Бывало, Сильвия звонила одному из поклонников, зазывала к себе на ужин, а перед самым его появлением на пороге ее квартиры отменяла встречу. Великолепная актриса в жизни, она могла первой признаться в страстной любви, разыграть душераздирающую сцену перед обезумевшим от накала эмоций мужчиной и тут же стать абсолютно холодной и безразличной, приводя своего избранника в состояние близкое к помешательству.
Но теперь… Теперь Сильвия не узнавала себя. Она не решалась приехать к человеку, который больше всего на свете ждал от нее этого шага! Да, наконец призналась себе актриса, я не могу сделать этого, потому что боюсь его разочаровать. Незаметно личные переживания отошли на второй план. Она беспокоилась о том, что подумает Мартин. Это почему-то казалось очень важным.
Устав изводить разум бесконечными сомнениями, а тело — бессонными ночами, Сильвия все же решилась поехать к нему. У нее был прекрасный предлог — забытая сумочка. «Ах, я, кажется, оставила здесь мою сумочку! — невинно произнесет она. — Как мило с вашей стороны, что вы сберегли ее! О, я вижу, вам уже гораздо лучше. Ну, всего доброго, я очень спешу…»
Она не собиралась задерживаться в доме музыканта. Просто заберет сумочку и уйдет, оставив после себя шлейф таинственности и легкий аромат духов. По крайней мере, так она сохранит ореол небожительницы в глазах бедного влюбленного.
А то ли это, что мне действительно нужно? — с тоской подумала Сильвия, выбираясь из лимузина и ступая на сырую, скользкую мостовую возле дома Мартина.
Смеркалось. Женщина с трудом отыскала поржавевшие ступеньки, ведущие к большой двери, за которой — она не могла этого знать — ее уже ждал Мартин. Он только что проснулся и лежал в постели, пытаясь прогнать остатки сна. Сердце его неожиданно застучало с такой силой, что он невольно прижал ладонь к груди.
— Что с тобой, дорогой? — забеспокоилась Кристи, сидящая рядом с книгой в руках. — Тебе плохо?
— Ничего страшного. Просто как-то стало не по себе, — ответил Мартин, садясь в постели. — Послушай, почему бы тебе не пойти включить свет в коридоре? Ведь там черт ногу сломит!
— Зачем это? Ты что, куда-то собрался? — насторожилась девушка. — Не ходи, Мартин, ты еще очень слаб!
В это время раздался робкий стук в дверь.
— Я открою! — Кристи остановила пытающегося встать Мартина и выбежала в коридор.
Внезапно щеки его запылали, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Неужели она пришла? — пронеслось у него в голове. Нет, это просто разыгралось воображение… Мартин прислушался. Поначалу ничего не было слышно. Скорее всего Кристи вышла на лестничную клетку, закрыв за собой дверь. Он собрался пойти посмотреть, что происходит, но в это время услышал, как грохнула об стену раскрытая с силой дверь и по коридору застучали каблучки. Он замер. Портьера качнулась и через высокий порог шагнула в комнату… Она!
Хлынувший вслед за Сильвией свет из коридора заставил Мартина сощуриться. Стоящая перед ним женщина в белом пальто казалась ангелом с нимбом вокруг головы. Ее темные волосы мягкими, блестящими прядями падали на плечи, подчеркивая бледность лица. Мисс Даймонд так и остановилась на пороге, не зная, стоит ли проходить. Она смотрела на Мартина, не в силах оторвать взгляд от его мускулистого торса. Незастегнутая клетчатая рубашка открывала взору втянутый живот и широкую грудь, покрытую густыми завитками волос. Заметив, как женщина смотрит на его тело, Мартин машинально застегнул несколько пуговиц. Только после того, как Сильвия перевела взгляд на его лицо, он осмелился произнести:
— Мисс Даймонд… вы все-таки пришли! Я безумно рад!
Из-за портьеры высунулось обиженное личико Кристи, но сразу же исчезло.
— Вы — Мартин? — спросила Сильвия, чтобы завязать беседу.
После того как она увидела этого мужчину во всем великолепии, ей расхотелось следовать первоначальному плану и так скоро уходить отсюда.
— Я благодарен вам за помощь. Ведь если бы ко мне не пришел врач, мне не довелось бы испытать этого счастья — видеть вас.
Мартин засуетился, вставая с кровати и ища стул для прекрасной гостьи. Сильвия не без удовольствия отметила, что у него сильные, стройные ноги и что из-за высокого роста ему приходится чуть нагибать голову, чтобы не упереться головой в низкий потолок. Подвинув к кровати стул, Мартин смахнул с него крошки и накрыл сиденье чистой тряпицей, вытащив ее из-под подушки. Не дожидаясь приглашения, Сильвия села на стул, а Мартин опустился рядом на кровать. Он не знал, куда девать руки и что говорить. Вся решительность и красноречие разом улетучились, прихватив с собой и способность трезво оценивать
