Они были прирожденными охотниками, главным объектом промысла которых были олени карибу. Однако, прежде чем отправиться далеко на восток по реке Маккензи, им встретились стада других млекопитающих, которые могли служить источником существования. Это были мускусные быки, или овцебыки.
Мускусные быки вели оседлый образ жизни. Когда им угрожала опасность, они нередко собирались в большие стада и встречали потенциального врага, повернув к нему крепкие головы с грозными длинными рогами. Подобная статичная защита была достаточно эффективной против волков или медведей, но не спасала животных от более страшных охотников — людей, которые могли ранить и даже убивать быков со значительного расстояния.
Независимо от того, встречали ли наши иммигранты ранее подобных животных или нет (быть может, кому-нибудь из их предков доводилось еще в Сибири охотиться на зверей, впоследствии исчезнувших), они сразу же сумели по достоинству оценить этих ценнейших животных. Они повели хищническую охоту на этих беззащитных созданий и настолько преуспели в ней, что вскоре мускусный бык исчез в целых регионах. Тогда охотники собрали свои пожитки и отправились на запад, на обширные просторы тундры, которую Вилхьямур Стефанссон метко назвал арктическими прериями, ибо эти земли были основным ареалом обитания мускусного быка.
Образно говоря, методично проедая себе путь на восток, охотники на мускусных быков примерно в начале II тысячелетия до н э. достигли берегов острова Эллсмер Айленд. А оттуда было уже рукой подать до Гренландии.
В те относительно мягкие времена арктические прерии, то бишь тундра, изобиловали мускусными быками, которые встречались по всему северному побережью Гренландии от Кейн Бейсин до Скорсби Саунд. А буквально за несколько веков предки тунитов достигли северных берегов Гренландии.
Теперь они могли охотиться на необъятных просторах Северной Америки, и, хотя численность тунитов была крайне невелика, они беспощадно истребляли популяцию мускусных быков всюду, где только находили их, что вынудило их потомков вернуться к прежнему объекту охоты — карибу.
Однако карибу в северной Гренландии тоже было очень мало. В довершение всех бед климат в том регионе начал катастрофически ухудшаться. Ок. XVIII в. до н. э. люди, обосновавшиеся на севере Гренландии, начали страдать от холода, а природные кладовые быстро пустели. Таким образом, у жителей не осталось другого выбора, кроме как перебираться на юг. Некоторые из них двинулись на новые земли, огибая южное побережье огромного острова и постепенно переходя с охоты на суше к промыслу морского зверя. И вместо прежних мускусного быка или карибу главным источником питания для них стал тюлень.
Примерно в X в. до н. э. в Арктике возник феномен, который некоторые климатологи нередко называют Малым Ледниковым периодом. Глетчеры и ледниковые плиты стали резко увеличиваться в размерах и поползли в сторону побережий. Полосы паковых льдов стали более мощными и двинулись на юг, да так быстро, что уже вскоре буквально забаррикадировали большую часть побережья Гренландии. Потомки охотников на мускусного быка, жившие на крайнем севере Североамериканского континента, вне всякого сомнения, отступали все дальше и дальше к югу, а некоторые из них перебрались на Ньюфаундленд. Тем же, кто обосновался на Гренландии, отступать было попросту некуда. К югу от мыса Кейп Фейрвэлл расстилались лишь воды океана.
Около 500 г. до н э. климатические условия на Гренландии стали настолько суровыми, что само выживание человека там оказалось практически невозможным. Точно так же непригодными для жизни человека стали и крайние северные и большинство центральных островов Канадского Арктического архипелага.
И лишь заметное потепление климата, наступившее примерно в V–VI вв. н э., позволило потомкам древнего народа (впоследствии получившего название тунитов), кормившегося промыслом мускусных быков, возвратиться на дальний север. К тому времени на всей Гренландии и большинстве островов Арктики уже более тысячи лет не ступала нога человека.
На Гренландии, в округе Туле, были найдены немногочисленные поселения поздней Дорсетской культуры, но это отнюдь не означает, что туниты в обозримом прошлом вновь колонизировали Гренландию. Однако они действительно заняли большую часть Канадской Арктики, продолжая продвигаться на юг, вплоть до Ньюфаундленда, и поселяясь в заливе Унгава Бэй, на берегах так называемого Канадского моря, образованного Гудзоновым заливом, заливом Джеймса и Фокс Бейсин, а также на равнинах тундры в континентальных арктических районах. Там эти отважные охотники вели благополучную жизнь до тех пор, пока предки инуитов, вторгшиеся в Туле, отодвинули их на задворки истории.
И лишь археологические исследования, особенно проводившиеся под руководством Элмера Харпа, Моро Максвелла, Питера Шледерманна, Коллума Томсона, Джеймса Така и Роберта Мак-Ги, помогли вернуть тунитов из мрака забвения.
Хотя у нас нет точных доказательств того, что туниты использовали собачьи упряжки, мы знаем, что собак они действительно держали. Быть может, они вешали на собак переметные сумы или их собаки перевозили небольшие волокуши наподобие тех, какие до сих пор возят собаки эскимосов карибу в Кивейтине и которые я видел собственными глазами, когда путешествовал среди эскимосов в конце 1940-х гг.
Туниты, по всей вероятности, возводили дома из снега, послужившие прототипом тех снежных жилищ, которые инуиты используют и в наши дни. Вполне возможно, что именно они изобрели и каяки. Во всяком случае, ясно, что в их распоряжении имелись первоклассные лодки.
Наконец, они были в числе наиболее искусных создателей каменных орудий всех времен и народов. Созданные ими сложные наборы орудий из кремня, сланца, кремнистого известняка и тому подобных материалов, были изготовлены с такой экономией материалов, что их миниатюрные творения известны среди археологов как микролиты.
Этим почти исчерпываются те немногие сведения о тунитах, которыми мы располагаем. Мы не знаем, как они выглядели. Некоторые ученые полагают, что по внешнему виду они могли походить на эскимосов; другие считают, что они скорее напоминали североамериканских индейцев. А некоторые из немногочисленных резных изображений, которые они оставили нам, дают основания полагать, что они были европейцами.
Не знаем мы и того, каких религиозных воззрений придерживались туниты. Язык их также остается для нас полной загадкой. Насколько мы можем судить, описания тунитов современниками крайне редки, а большинство из них к тому же с трудом поддаются идентификации. Мы не можем судить об их отношении к смерти или хотя бы о том, как они поступали со своими покойными. И хотя в большинстве стоянок тунитов в настоящее время уже проведены археологические раскопки, в них найдено крайне мало скелетов тунитов (к тому же некоторые из них весьма сомнительны).
И все же один несомненный факт относительно их нам известен. Он заключается в том, что туниты были одаренными художниками. В числе наиболее многочисленных артефактов тунитов — резьба и поделки из кости. Как правило, очень небольшие, выполненные с редким изяществом по бивням или кости моржей, они по большей части представляют собой изображения животных, но на некоторых либо присутствуют человеческие черты, либо они целиком посвящены изображению людей.
Быть может, эти изящные маленькие резные вещицы служили амулетами? Или, возможно, имели некое религиозное значение? А может, своим появлением на свет они обязаны жизнерадостности и жажде творчества, обуревавшей древних художников? Наконец, быть может, некоторые из них представляли собой портреты реальных людей? Еще в 1951 г. Генри Коллинз, один из наиболее авторитетных и искушенных археологов послевоенной эпохи, работавших в восточной Арктике, обратил внимание, что «резьба по кости Дорсетской культуры», по всей видимости, представляет собой портретные изображения двух типов человеческих лиц: один из них — с широким типом лица, раскосыми глазами и коротким, широким носом, а второй — с длинным и узким лицом и длинным носом[62].
Добытчики «валюты», по всей видимости, встретились с тунитами сразу же, как только прибыли на земли в высоких арктических широтах. Как же эти два племени повели себя, столкнувшись лицом к лицу? Ни один из эти народов не был по природе воинственным и агрессивным, и те и другие вели практически одинаковый образ жизни, а это все факторы, способствующие взаимопониманию и сближению. Альбаны, надо полагать, не были кровно заинтересованы в том, чтобы вступить в борьбу с тунитами или попытаться
