Вася не раз просил папу с мамой сходить на это красивое лесное озеро с песчаным берегом, с прозрачной ключевой водой и хорошей рыбалкой. Но родителям было всё некогда.
Скоро Санька свернул с дороги направо и поехал по неширокой лесной дорожке. Теперь Вася то и дело подбирал ноги, чтобы не задеть ствол берёзки, не обстрекаться о высокую крапиву, не поцарапаться о сухие нижние сучья ёлок.
Санька по-прежнему вовсю жал на педали, ритмично покачиваясь из стороны в сторону, переезжал через толстые, как вздувшиеся жилы, корни, перерезавшие дорожку, в одном месте лихо перескочил через валявшееся деревцо.
Спустя полчаса он свернул влево и поехал по длинной, росистой, голубевшей от колокольчиков просеке, мимо шеренги чёрно-белых, как шлагбаумы на переезде, берёзок, мимо мощных, коренастых, плечистых дубов и тоненьких рябинок.
— А не заблудимся? — робко спросил Вася, не оборачиваясь. — Ты хорошо помнишь дорогу?
— А чего здесь помнить? Проще пареной репы! — в самое его ухо прогудел Санька. — Ты запоминай, а то вот нарочно убегу от тебя, тогда будешь знать!
Вася, откинув голову, громко засмеялся и нечаянно стукнул Саньку в подбородок.
— Бодаться? — крикнул Санька. — Сейчас столкну с машины, будешь бежать за мной, как цуцик…
— Не смеши меня и не буду бодаться!
— Условия ставишь? Ну и ну! Я всерьёз говорю — не будь лопухом, не хлопай ушами и запоминай дорогу. Поедем в обратный путь — будешь мне показывать…
— Чего же ты сразу не предупредил? — спросил Вася. — Я бы раньше начал запоминать…
— Всё на дядю надеешься? — заметил Санька. — А сам-то, сам-то? До чего же вы с Крылышкиным похожи! Зачем тебе даны глаза и руки?
— Чтобы держаться за раму велика.
— Уж это точно! — засмеялся Санька. — Люблю тебя, Васька, за откровенность! Эх, если бы руки пригодились тебе и для другого. Что из тебя получится? Нельзя быть таким робким…
— А вот Эдька… Он не робкий… Значит, из него что-то получится?
— Да что про него говорить! — рассердился Санька. — Он и быть никем не хочет… Всю жизнь будет ловчить, надувать, и ничего ему больше не нужно.
— Зато сколько он книг прочёл, — слегка поддел Саньку Вася, — наверно, больше тебя…
— Другие от книг становятся лучше, а он? Всё он делает для себя, хочет, чтобы весь мир вертелся вокруг него. Только ему должно быть хорошо, а на остальных наплевать! И на тебя, и на меня… На всех! Плевать вон с той высоченной сосны!
— А почему он такой, Сань?
— А ты как думаешь?
— Я? — чуть растерялся Вася. — Да никак… Не могу понять, и всё.
— А ты попробуй! Сам думай! А то всё живёшь и думаешь, как мама с папой велят, за их спину прячешься…
Это уж он слишком. Раззадорить, наверно, хочет.
— А ты знаешь, какой Эдька бывает нечестный? — начал Вася и подробно рассказал, как тот выдал себя за него, Васю, как без зазрения совести взял себе чёрный пистолет.
— А ты что, и не пикнул, и рта не раскрыл? — не поверил Санька.
— Да неловко было. И ничего такого я не сделал, только удочку протянул ему…
— Трижды слюнтяй ты — вот кто! — заорал Санька. — Таких, как Эдька, учить надо! Носом совать куда следует! Спесь и нахальство сбивать! А ты? — Санька весь клокотал от негодования, и Вася уже пожалел, что завёл об этом разговор.
— Сань, а кем ты будешь? — спросил Вася через несколько минут.
— Спроси что-нибудь полегче… — ответил Санька, помолчал, безостановочно вертя педали, потом сказал: — Неплохо бы придумать приборчик, который точно предсказывал бы землетрясения и помогал людям жить: направил стеклянный глаз на робкого, скучного человека, нажал кнопку — и человек стал совсем другой: храбрый, преданный, умный, весёлый… Да разве придумаешь такой приборчик? Бред, да и только! Если бы всё было так просто…
— А что ты будешь делать, когда вырастешь? — не отставал Вася.
— А я и сейчас не маленький! А когда буду ещё больше и ни от кого не буду зависеть, стану жить как хочу: в технический пойду или в университет или стану простым работягой — тоже ведь дело. Главное, чтобы нечестные, лодыри и лжецы боялись тебя и испарялись при твоём появлении, как вот эти капли росы от солнца. Люди должны жить по правде, хорошо и весело…
Вася молчал. Он был рад, что наконец-то выбрался в такую даль с Санькой, слушает такие взрослые и умные речи его, чувствует на щеке и шее его горячее дыхание, весь подчиняется упругой и весёлой силе его ног, упёршихся в педали.
Надолго ли их дружба? Разве Саньке так уж интересно с ним?
Нет, не надолго. И от предчувствия, что всё это когда-нибудь — и, кажется, очень скоро — кончится, оборвётся, Васе стало грустно. Когда грусть немножко прошла, он спросил:
— Сань?
— Ну чего тебе? Надоел ты уже своими вопросами, — сердито проворчал Санька. — Задавай последний вопрос.
— Только не обижайся и не злись… А твой дед — он почему такой?
— Про деда не отвечаю! Он мне дома осточертел! У меня с ним это давно и всерьёз, мы с ним на разных полюсах Земли, и я поехал сюда, чтобы не видеть его, а ты… Хотя со вчерашнего дня дед почему-то ни разу не крикнул на меня…
Вася про себя улыбнулся.
— Знаешь что? — сказал Санька. — Спрашивай лучше про Маринку.
— Идёт! — обрадовался Вася. — Она очень хорошая, Маринка, как родная тебе, а ведь не совсем же родная, дед вроде бы родней, а никакого сравнения, и со своей мамой она, по-моему, не очень…
— Думаешь, её мать плохая? — внезапно спросил Санька и поверг Васю в полное смущение, потому что он в самом деле думал: уж если не то, что она не плохая, то уж по крайней мере — не очень хорошая.
— Не думаю… — пролепетал Вася. — Я… я совсем не знаю её… Она ведь не злилась на тебя за то, что ты оторвал её от дела и попросил отвезти, и всё же деду в чём-то поддалась…
— Немножко, и всё равно она неплохая — это я недавно понял, — совсем неплохая, но времени у неё маловато на всё… Она же, кроме того, что инженер, она же ещё и наездница, в манеж дважды в неделю ходит, холит свою Звёздочку, в соревнованиях участвует, призы когда-то получала и очень любит, чтобы это ценили в ней…
— Ну да! — вскрикнул от удивления Вася. — Первый раз слышу!
— Ты ещё многое будешь слышать в первый раз, — вздохнул Санька. — Время придёт умирать, а всё будешь слышать что-то новое…
— А ты? Ты тоже будешь? — в упор спросил Вася, дёрнул головой и опять чуть не стукнул Саньку по зубам.
— А я что, лучше тебя? — Санька резко отклонил назад голову.
— Не лучше? — искренне изумился Вася.
— Ни капельки… А про тётю «Перу могу сказать: завтра студенты после работы придут к нам строить душ и сарайчик поправлять…
— Попросила их?
— Да вроде нет, сами решили…
— Даром будут работать?
— С какой стати! Но по ценам божеским, а не дедовским… Мне что: хотят — пусть приходят.
— Слушай, Сань, а взять Бориса…
Однако спросить про Бориса Вася не успел, потому что неожиданно они вылетели к озеру.
В стороны разбежались деревья и кусты, и перед ними открылось длинное озеро, наполовину зелёное от отражённых деревьев, наполовину синее от неба. И чего это прозвали его Чёрным? С одной стороны
