«Эх ты, собаковод, ежиковод, жучковод! – подумал Боря. – Далеко ж тебе до брата!» И все-таки Вова был ничего мальчонка и к Боре относился лучше других; ну, не так, как Наташка, но, в общем, хорошо.
Боря успел схватить шестерых парашютистов – маленьких, тяжеленьких, вроде бы из свинца, человечков. За спинами у них были прикреплены раскрытые зеленые ранцы, в них-то и были парашюты, Сшитые из тончайшей шелковистой ткани, они приятно скрипели в пальцах. А если спрятать одного? И не успел Боря до конца додумать, надо ли это делать, как быстро скомкал в руке один парашютик, отвернулся от ребят и вместе с человечком незаметно сунул в карман. У него не будет, никогда не будет этого лайнера, но парашютист все-таки останется. Не так обидно хоть…
– Давайте их сюда, – сказал Андрей и стал собирать парашютистов, подсчитывая:
– Одиннадцать… Четырнадцать…. У кого пятнадцатый? У кого?
Боря молчал. Кровь прилила к его щекам. Что делать? Отдать? Выбросить? Признаться? Нет, теперь нельзя… Еще хуже будет…
– Может, куда-нибудь завалился? – спросила Наташка.
Ребята бросились искать парашютиста.
– Не у тебя? – Андрей посмотрел на Борю.
– У меня. Где ж еще? – ответил Боря и сам удивился своей дерзости и находчивости.
КЛЯТВА
Андрей понял – не у него, и Боря почувствовал себя еще увереннее. Куда делась его робость? Он не узнавал себя. Вдруг он вспомнил про Глеба и тут же отыскал его глазами. Глеб стоял, прислонившись к кирпичной стене школы, еще более грустный и кислый. И не скажешь, что утром звонил он ему и так бодро говорил про кинокамеру – фильмы снимать будет!
Огорчается, что лайнер не его? Хитрости не хватает на этот раз?
Борю прямо распирало от уверенности. Он подошел к Глебу:
– Ну как лайнер? Так себе?
– Уйди, – сдавленно сказал Глеб, и одно веко у него заморгало.
Боря даже чуть испугался:
– Ты что?
– Отстань.
Воображает, гонит! Боря из-за него столько мук терпит, а ему хоть бы хны…
«А что, если самому… – вдруг подумал Боря, – самому добыть этот лайнер? Нет, не получится… Но ведь он не пробовал! Надо же когда-нибудь решиться превозмочь себя!»
– Ты.., ты хотел бы иметь такой? – шепотом спросил он у Глеба.
– Стукну, – выдавил Глеб.
«Конечно, хотел бы!» – подумал Боря и отошел от Глеба: он и в самом деле мог запросто – и почище Андрея – двинуть кулаком в челюсть или в живот; он не разбирался – куда. Только Андрей дрался редко, и при всех, и взрывался, как бомба, а Глеб – спокойно, исподтишка. Этого не знали в классе, а Боря сам видел, как однажды Глеб колотил за что-то в подворотне своего дома одного мальчонку. Глеб и раньше, до случая с лодкой, ни с кем не дружил, а теперь и подавно. Ходил в школу и домой один и за партой сидел в полном одиночестве, и это не тяготило его. Ну ни капельки! И какой злющий. И, наверно, глаза у него всегда прищурены, чтоб получше скрыть злость: в открытых глазах она всем видна, а попробуй разгляди ее сквозь щелки!
Но Боря не должен его бояться.
– А хочешь, я получу его? – сказал Боря, и в голове его неожиданно созрел план того, что он должен сделать, когда добудет лайнер. Лайнера еще не было, а план уже был!
Глеб промолчал.
– Хочешь? – повторил Боря и увидел, как в узких щелках Глеба забился острый блеск.
– Ты? – Глеб презрительно смерил его глазами.
И тут Боря понял: он сделает то, что решил!
– Я, – сказал Боря, и его вдруг понесло. – Я получу лайнер, если ты мне отдашь за него.., знаешь что?
– Что? – надменно спросил Глеб. Но Борю это уже не смутило: он теперь знал, как с Глебом говорить и что от пего требовать.
– Подводную лодку! Отдашь или пет?
Глеб молчал и не смотрел на него. Он смотрел, как Вова быстро складывает парашютики и всовывает в крошечные ранцы за спиной человечков.
– Отдам, – сказал Глеб, не оборачиваясь.
– Точно?
– Да, – подтвердил Глеб, сдаваясь.
Да, да, он сдался. Он почти сдался ему!
Кто думал, что так получится? Прекрасно!
Боря где-то читал: бывают такие минуты, когда человек решает по-другому повернуть свою жизнь. Такая минута для пего настала! Он вдруг понял причину всех неудач и горестей: слишком мягкий, робкий, податливый у него характер.
Хватит быть сопляком! Хватит унижаться перед всеми! Они привыкли, что он робок и трусоват? Он будет другим. Главное – ничего не бояться. Надо обмануть? Обманывай. Надо хитрить? Хитри!
Хватит бояться! Хватит дрожать!
И они будут уважать его, остерегаться. Пальцем показывать будут: вон Боря прошел, Боря Крутиков… Ему все трын-трава!
Он будет таким. Будет. И не когда-нибудь, а сегодня.
Сейчас. С этой вот секунды.
Такова была его клятва.
Боря подошел к Вове. Тот уже поместил в лайнер всех человечков. Всех, кроме одного. Наташка с Митей и Витей продолжали искать его.
ВОВА ЦЫП-ЦЫП-ЦЫП
Боря присел возле Вовы и потрогал двигатели лайнера, они были еще теплые. «Будь хитрым, – приказал себе Боря, – хитрей тебя никого пет!» Когда Андрей отошел в сторонку, Боря быстро спросил:
– Хочешь, я дам тебе за него что-нибудь? – И чуть не сказал: «Цыпленок».
– Нет, – ответил Вова. – Он ведь не совсем мой…
– Брат еще сделает.
– Думаешь, это так легко?
– Ничего я не думаю, я предлагаю тебе…
Вдруг над ними появился Андрей.
– Что это он тебе предлагает? – спросил он у Вовы, и Боря незаметно толкнул его коленом, чтоб молчал.
– Да просто так, – сказал Вова.
Андрей пристально посмотрел на Борю. Лоб у Андрея был напряжен. Уж очень он воображал в этой летной кожаной куртке, хоть вся она была потерта и поломана в сгибах. А хитрости – ни на грош!
– Ну смотри… – сказал Андрей сквозь зубы.
«Проваливай отсюда и не распоряжайся, – подумал Боря и, сунув в карман руку, нащупал твердого человечка, запутавшегося в нитках-стропах. – Вот как про этого парашютиста ты ничего не знаешь, так и про все другое не узнаешь… Ясно? А самолет скоро будет мой…»
Вот бы сказать это вслух – глаза б у того на лоб выскочили! Но разве хитрые так поступают?
Все стали расходиться. Глеб придержал рукой Борю и сплюнул тугой струйкой:
– Хвастун! Он глянул на тебя, а ты и готов. Как кролик перед удавом.
– Тогда увидишь! – отрезал Боря. – На днях, а может даже сегодня, я приду к тебе за лодкой…
– Приходи, – сказал Глеб, – жду. С нетерпением!
И посмотрел на часы.
Боря догнал ребят и пошел рядом с Вовой. По дороге часть ребят отсеялась, но кое-кто еще тащился за ними. А Боря хотел остаться вдвоем. Это было совершенно необходимо – остаться вдвоем с Вовой. И для
