средства, что демаскировало выход отрядов. Но после вмешательства командования работа свето- сигнальными средствами была прекращена[54].
С целью соблюдения скрытности перехода радиопередач на KB не было, управление шло визуальными средствами и по УКВ, причем работа на УКВ была прекращена за 60 миль до о. Шумшу с проходом траверза Инканюш[55].
Пока десант совершал переход, авиация, а затем береговая артиллерия ТОФ нанесла ряд ударов по японской обороне на острове Шумшу. Через полчаса после выхода кораблей из Авачинской губы три самолета ПВМБ произвели разведку и бомбардировку противодесантной обороны острова. Затем до конца дня 17 августа самолеты 128-й авиадивизии наносили групповые бомбовые удары по военным объектам Шумшу.
18 августа в 02.15 корабли десанта повернули в Первый Курильский пролив. Из-за густого тумана, затруднявшего определение места и ориентировку на берегу, высадка демонстративного десанта была отменена. Примерно в это время по участкам высадки, оборонительным сооружениям и боевым порядкам противника на острове Шумшу открыла огонь береговая батарея с мыса Лопатка. До 04.50 она выпустила 200 снарядов.
Переход морем проходил в весьма трудных метеоусловиях: видимость снижалась порой до 0,5 кабельтовых, и корабли часто теряли друг друга в тумане. Управление на переходе усложнялось тем, что суда имели самые различные ходовые качества, а в целом скорость отряда не превышала 8 узлов. Однако все трудности перехода были преодолены, и к назначенным местам высадки все корабли прибыли в срок.
В 04.10 десантные корабли № 1, 3, 8 и 9, имея на борту передовой отряд, подошли к месту высадки, открыли артиллерийский огонь по берегу и начали высаживать десант. Открытие огня было явно преждевременным, так как противник еще не обнаружил высадку. К тому же перегруженные десантные суда, имевшие большую осадку, вынуждены были остановиться в 100–150 м от берега на глубинах до двух метров. Многие из десантников, прыгавшие за борт с тяжелой ношей за плечами, еще не успели доплыть до берега. Японцы, ответившие вначале беспорядочным ружейно-пулеметным огнем, стали наращивать противодействие. Тогда командир высадки приказал кораблям отряда огневой поддержки подавить огнем корабельной артиллерии укрепленные огневые точки противника[56] .
Корабли вели огонь без корректировки, так как высаженные корректировочные посты не сумели установить связь с кораблями из-за того, что при своей высадке подмочили радиоаппаратуру. Из 22 радиостанций, доставленных на берег, могла работать только одна — радиостанция корректировочного поста сторожевого корабля «Дзержинский». Наблюдать падение снарядов в условиях тумана было невозможно. Высадка передового отряда продолжалась в течение 40 минут и закончилась захватом плацдарма на берегу, а к 20 часам войска первого и второго эшелонов десанта были на берегу[57]. Чтобы выгрузить артиллерию и технику под огнем противника, пришлось построить причалы из спасательных плотиков и бревен.
Из-за неисправности радиостанций, выгруженных на берег, командующий операцией и командир высадки, находившиеся на «ТЩ-334», не смогли установить надежной связи с высаженными войсками и на некоторое время потеряли управление ими на берегу[58]. Они не знали обстановки, в которой десанту пришлось вести боевые действия. Надежную связь с десантом удалось установить только через 3 часа после начала высадки. Потеря управления десантными войсками на берегу крайне затруднила использование корабельной артиллерии, которая в условиях нелетной погоды являлась единственным средством поддержки десанта. От огня неподавленных японских батарей советские десантники несли значительные потери.
Непосредственное боевое управление развертыванием и высадкой первого эшелона десанта также было потеряно: командир первого эшелона и его штаб находились в море на поврежденном корабле. Ограниченно летная погода не позволяла использовать авиацию для непосредственной поддержки десантников на берегу. Все это не могло не отразиться и на темпах высадки второго эшелона. В результате сильного огневого противодействия противника отряд кораблей потерял при высадке сторожевой катер, 4 десантных судна, а 8 десантных судов получили серьезные повреждения[59] .
Подразделения первого броска, не имевшие потерь, за исключением двух человек легко и одного человека тяжело раненных, после высадки начали стремительное продвижение в двух направлениях: на укрепленные высоты 165 и 171 и в сторону мыса Котомари.
Японцы встретили десантников сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем из замаскированных позиций; противник на высотах имел ДОТы и ДЗОТы.
Попытки бойцов уничтожить их гранатами успеха не имели. Тогда десантники прибегли к выделению специальных подрывных групп, которые и уничтожали ДОТы и ДЗОТы.
Выдвинув до 20 танков — в основном «Шинхото Чиха» и «Те-ке», японцы перешли в контратаку, но после потери 15 танков и большого числа пехоты вынуждены были отойти на прежние позиции. Отражению атаки частично содействовала корабельная артиллерия и береговая батарея с мыса Лопатка.
В 05.15 от огня наших кораблей загорелось здание маяка на мысе Кокутан. Гигантская огненная свеча послужила хорошим ориентиром в тумане для подходивших к берегу судов с первым эшелоном десанта. Но как только в 05.30 очередные суда подошли к берегу, японские ДОТы и ДЗОТы перенесли на них весь свой огонь. Особенно пагубным был огонь с мысов Кокутан и Котомари и с выброшенного на мель в 1943 году танкера «Мариуполь», на котором было установлено около 20 орудий калибром до 75 мм. Японцы располагали большим запасом снарядов и не ограничивали себя в них.
По ним и сосредоточили огонь корабли артиллерийской поддержки десанта. Первыми же залпами они уничтожили хорошо видимые с моря батареи на танкере «Мариуполь». Стрельба же по 75-мм батареям, расположенным на мысах Кокутан и Котомари, оказалась безрезультатной. Укрытые в глубоких невидимых с моря капонирах, японские батареи были мало уязвимы. Не видя целей, наши комендоры вынуждены были вести огонь по площади и без корректировки[60].
Через 2 часа после отражения первой контратаки противник, сосредоточив значительные силы пехоты и 6 танков, вновь начал контратаковать десантников. Передовой отряд вынужден был оставить вершины высот, отойти на склоны и перейти к обороне.
18 августа в 07.25 началась высадка главных сил. Она также проходила в условиях нараставшего сопротивления противника. Элемент тактической внезапности теперь был окончательно утрачен, и японцы, оправившись после первого удара, открыли кинжальный огонь по кораблям и десантникам. Чтобы выгрузить технику — артиллерию и транспорт — пришлось под огнем противника построить причалы из спасательных плотиков и бревен.
В 07.26 десантное судно № 43, сильно поврежденное артиллерийским огнем противника, выбросилось на мель севернее мыса Котомари. На этом судне от попадания вражеских снарядов возник пожар, но команда продолжала выполнять боевое задание. Краснофлотец Андрощук находился у крупнокалиберного пулемета. Огонь пожара уже охватывал его боевой пост, но он продолжал непрерывно стрелять по японским батареям трассирующими пулями, указывая цели нашим кораблям прикрытия. Старшины Тарумов и Богомазов быстро организовали тушение пожара. На моряках горела одежда, но они бесстрашно боролись с огнем, и пожар был ликвидирован.
В 08.25 десантные суда второго эшелона закончили выгрузку техники и приступили к высадке частей Камчатского оборонительного района с транспортов второго эшелона. Противник вел ураганный огонь по десантным судам и по кораблям, стоявшим на рейде у места высадки.
В 09.10 передовой отряд при поддержке артиллерийского огня батареи № 945 и сторожевого корабля «Дзержинский» возобновил наступление и, сломив сопротивление японцев, через 10 минут овладел высотой 171, правда, вновь временно. Огневая поддержка артиллеристов стала возможна лишь благодаря старшему краснофлотцу Г. В. Мусорину, которому удалось сохранить единственную работоспособную радиостанцию корректировочного поста как раз со сторожевого корабля «Дзержинский».
Краснофлотец Мусорин впоследствии вспоминал: «Я знал, что наши радиостанции боятся воды, и решил во что бы то ни стало сохранить свою рацию. Набрав в легкие воздуха, я оттолкнулся от трапа и, держа над головой свой груз, пошел под водой по каменистому грунту в направлении берега. Запаса воздуха
