окровавленные зубы, и циклопы, развернувшись, унеслись по тоннелям внутрь острова. А Румо, пошатываясь, направился в сторону свежего ветра, дувшего ему в лицо.
Бухта блуждающих огоньков
Как только вольпертингер вышел на каменное плато, он сразу взглянул на море. Шторм утих, а горизонт начал светлеть, освещаемый первыми лучами восходящего солнца. Чёрно-синие густые облака всё ещё висели над водой, но дождь перестал. На расстоянии около двухсот метров Румо увидел берег – небольшие пляжи и невысокие скалы из песчаника. Куча циклопов и фернхахинцы, нашедшие выход из лабиринта, плыли к берегу. Над морем танцевали стаи светящихся насекомых, наполняя своим старательным жужжанием воздух.
Из пещер позади Румо появлялись ещё карлики, с уважением проходили мимо него и прыгали со скал в воду. Кто-то освободил красную гориллу – неожиданно она появилась около облитого кровью Румо и долго смотрела на него. Затем тоже прыгнула в море. Только вольпертингер оставался стоять на скалах.
Он смотрел вниз на воду и от одного только взгляда на волны у него подгибались колени. Там, впереди, был спасительный берег и тут не могло быть очень глубоко. По близости не было видно ни одной акулы. Хищники наверняка пировали там, далеко в море, на поле битвы. Но нет, не они были причиной глубоко сидящего в Румо страха.
– Ты не умеешь плавать? Да?
Румо не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто произнёс эти слова. Из тоннеля выполз Волцотан Смайк.
– Да, – сказал Румо.
– Ни один вольпертингер не умеет плавать, – сказал Смайк. – Никаких оснований для стыда. Это – наследственное. Скажи спасибо, что я ещё не уплыл. Залезай ко мне на спину!
Румо послушался. Он ухватился за его жировые складки. Тело червякула было одновременно и мягким и твёрдым. Смайк подполз к краю скалы, переполз через него и заскользил по почти отвесной скале вниз, как капля скользит по стеклу. Румо ещё сильнее вцепился когтями и упёрся задними лапами в тело червякула.
– Мне немного неприятно, что я так умею, это наследие моих противных предков, – сказал Смайк, издавая своей задней частью тела хлюпающие и чмокающие звуки. Он мягко сполз в море, а Румо мгновенно поднял ноги выше, как только солёная вода коснулась его лап.
– Как только мы окажемся на берегу, я отправлюсь в самое декадентское общество, котороe я только смогу найти, – сказал Смайк. – Я хочу жить в самой роскошной и богатой обстановке, которую только можно найти. Я хочу активную жизнь. Диваны и паланкины. Каменные мостовые и мраморные ступени. Природу я хочу видеть только в виде ухоженных парков и картин маслом. Я не хочу никогда больше видеть море, а если всё-таки видеть, то только издалека, с терассы моего летнего дворца, через подзорную трубу, испытывая отвращение.
В воздухе танцевали насекомые, светящиеся как разноцветные кристаллики. Это было похожe на дождь из бриллиантов, казалось разноцветные языки пламени охватили воздух.
– Весна, – сказал Смайк. – А это – свадебный танец блуждающих огоньков. Чудо любви, малыш! Судя по всему мы находимся в Бухте блуждающих огоньков. Столько этих насекомых можно встретить лишь в ней. У тебя ещё один повод для радости! Мы находимся на побережье Фернхахии. Можно сказать, что ты опять дома.
Как распухший лебедь скользил Смайк по волнам, проплывая мимо устало гребущих циклопов и пищащих фернхахинцев. Красная горилла плыла тоже поблизости, расслабленно, на спине, широко загребая лапами. Солнце почти полностью поднялось над горизонтом и блуждающие огоньки вынуждены были потушить своё сияние. Они собрались все вместе, образовав длинный, гудящий ковёр, который полетел, словно притягиваемый волшебной силой, в сторону горизонта к ослепляющему шару.
Первые циклопы доплыли до суши и затравленно метались по берегу. Некоторые уже карабкались на скалы из песчаника.
– Я не уверен, что ты хорошо прочистил им их куриные мозги, – сказал Смайк, – но я уверен, что теперь они будут с большим уважением относится к другим существам. Хотя, на это я бы не делал ставку. Ах, наконец-то земля!
Лёгкий прибой пронёс его ещё на пару метров вперёд и Смайк остановился.
– Теперь можешь слезть. Тут всего по щиколотку!
Румо соскользнул с его спины и сразу же начал мыться. Вода стекала с него тёмными ручьями и окрашивала море у его ног в красный цвет. Последние фернхахинцы выходили из волн друг за другом и вереницей, низко опустив головы, молча проходили мимо Румо.
Румо вышел на берег только когда его шерсть наконец опять стала белой.
Суша
Смайк ползал по песку и стонал от удовольствия. Он ковырял песок и просыпал его сквозь пальчики. 'Суша!' – кричал он. 'Твёрдая почва. Грунт. Я всё ещё не могу поверить!'
Румо поднял нос вверх и попытался принюхаться. Из носа всё ещё текло, но он чувствовал, что его способности к нему возвращаются. Даже если и очень ограниченно в настоящий момент, но нос работал. Румо закрыл глаза.
Нити запахов были тоньше и прозрачнее, чем обычно, всё было покрыто лёгкой пеленой. Но он чувствовал море и влажный песок, он унюхал поблизости поля. А там высоко, высоко надо всем, это не серебряная ли нить? Да, это она, тонкая, намного тоньше, чем раньше, танцует над остальными нитями. Но Румо чувствует её очень чётко, в этом можно не сомневаться. Он просто временно потерял её из вида.
– Что будешь теперь делать? – прервал Волцотан Смайк его мысли. – Какие у тебя планы? Вернёшься к фернхахинцам?
Румо открыл глаза и посмотрел на карликов, возвращающихся в опустошённые и разрушенные деревни.
– Нет, – сказал он. – Я пойду в ту сторону, – он указал в сторону, откуда летела серебряная нить.
– Хорошо, – сказал Смайк. – Если ты не против, я буду сопровождать тебя часть пути.
Он осмотрел Румо с ног до головы.
– Но сначала мы должны тебя одеть.
Вольпертингер оглядел себя. Утреннее солнце уже начало подсушивать его шерсть.
– Зачем? – спросил он.
Волцотан Смайк ухмыльнулся:
– Скоро мы вернёмся в цивилизацию. А ты, мой мальчик, стал взрослым.
II. Несуществующие крошки
Смайк и Румо шли весь день. Свет, чистое небо, невообразимый вид, природа, облака – они должны были постепенно заново привыкать к этим обычным, само собой разумеющимся вещам. И хотя под ними теперь была твёрдая земля, они, казалось, всё ещё пошатываются, как на Чёртовых скалах в море. Пока они шли по дюнам, Смайк завалил Румо тысячей вопросов. Смайк передвигался как это делают морские
