– Вы же говорили, что ваш юный спутник – превосходный охранник, – опять сверху раздался голос Колибрила, он звучал старше и ниже. – Лунные тени такие же трусы, как гиены – они нападают только на спящих.
– Это хорошо, – сказал Смайк. – Румо не любит спать.
Румо сел на землю, откинулся на ствол дерева и наблюдал за причудливой парочкой, едва освещаемой угасающим костром. Темнота, будто вытекая из леса, постепенно заполняла поляну и покрывала всё серым покрывалом. Ему надоело поддерживать огонь, пусть этим занимаются те, двое, когда они, будем надеяться что скоро, выйдут из транса.
Румо прислушался и принюхался. Ничего, никаких угрожающих звуков или запахов, никакой опасности. Он потянулся, зевнул и ещё немного сполз вниз по стволу дерева. Ему всё ещё казалось, что земля под ним колышется, такой далёкий привет с Чёртовых скал, но в этот раз это было успокаивающее чувство. Румо закрыл глаза, всего на секундочку. Нет, он не будет спать, всего лишь на пару секунд прикроет глаза в этом тихом лесочке! Едва он это сделал, сразу же увидел серебряную нить. И это было слишком прекрасно, чтобы их сейчас же снова открыть.
Стройка
Волтоцан Смайк парил над пустыми улицами Северного Оцтафана. Геометрические строения справа и слева светились невероятным светом и он радовался этому совершенно искусственному виду, практически полностью соответствующему его представлению о метрополии. Здесь не хватало лишь пары приличных кабаков. Постепенно Смайку начинал нравится этот способ передвижения. И чем больше это ему нравилось, тем лучше мог он контролировать свои движения. Как он успел понял, всё зависело только от его желаний.
Вдалеке он заметил большое строение, чьи причудливые очертания сильно отличались от остальных построек. Оно возвышалось надо всеми прочими зданиями и выглядело как дворец архитектора, сошедшего с ума в процессе его постройки. Там были кривые башни и бесформенные пристройки, купола, возведённые на куполах и разнообразные наросты – это не было строением, это было огромной строительной площадкой.
– Боже мой, – удивился Смайк, – что же это?
Колибрил сверху смущённо кашлянул.
– Это тоже хранилище? Почему оно выглядит так странно?
– Это не хранилище.
– Что же тогда?
– Ничего.
– Как – ничего?
– Это не имеет значения.
– Почему же тогда это – самое заметное строение города?
– Я не хочу об этом говорить.
– Колитесь, доктор, что это?
– Это, э-э-э, докторская диссертация.
– Докторская диссертация? – рассмеялся Смайк. – Теперь я спокоен. Я подумал уже, что это ужасная болезнь.
– В какой-то степени так можно назвать и докторскую диссертацию.
– Посмотрю-ка я это поближе, – воскликнул Смайк и направился к странному строению.
– Ни в коем случае! – ответил Колибрил. – Она ещё не закончена! Это одна из множества моих неоконченных докторских работ. Недоделанная постройка.
– Ничего страшного! – Смайк продолжал спускаться вниз.
– Пожалуйста, не делайте этого! Давайте лучше осмотрим пару научных окружностей.
Смайк продолжал лететь к зданию. С удовлетворением он заметил, что Колибрил не пытался управлять его движениями, когда он этого не хотел.
– Мне стыдно, – воскликнул доктор. Его голос звучал умоляюще.
– Да ладно! – засмеялся Смайк. Он всё лучше овладевал техникой иллюзорного полёта и из-за этого ему стало весело. – У-у-ух! – воскликнул он, дважды перекувыркнулся в воздухе, полетел вертикально вниз и нырнул в чёрный покров причудливого строения.
– Пожалуйста, нет, – простонал Колибрил ещё раз, но Смайк уже исчез в докторской диссертации.
– У-у-ух! – воскликнул Смайк и его задорный крик понёсся по тёмному лесу.
– У-у-ух! – ответил ему филин издалека.
Смайк и Колибрил продолжали стоять, как замороженные. На месте огня остались только тлеющие угли и лишь матовое желтоватое сияние освещало поляну.
– Пожжалста, нт! – пробормотал Колибрил.
Румо сидел опёршись спиной о дерево. Его подбородок упёрся в грудь, из уголка губ у него сползала тоненькая ниточка слюны, он храпел. Он спал и ему снился сон. Ему снилась любовь.
Докторская диссертация
Смайк нырнул. Он нырнул в темноту, в черноту, как-будто в бочонок полный чернил. Он слышал вперемешку сотни, тысячи голосов, он не понимал почти ни слова, но это звучало, будто кто-то монотонно читал научные формулы и определения. Но вдруг голоса пропали и он снова смог видеть – он находился внутри купола, паря, окружённый рассеянным светом, в середине огромного собора. Смайк огляделся вокруг. Сверху он не видел пола – помещение внизу терялось в постепенно сгущающемся мраке.
Недостроенные стены возвышались оттуда, будто из тумана, винтовые лестницы появлялись как- будто ниоткуда, в башнях не было окон. Это было похоже на недостроенный новый дворец, у хозяина которого закончились деньги.
– Мне стыдно, – сказал Колибрил, – я не люблю, когда кто-то видит мои ещё не готовые вещи. Это всё выглядит таким недоработанным.
– Безобразие! – воскликнул Смайк, – это наинтереснейшие руины, которые я когда-либо видел.
– Это – строение мыслей, – ухмыльнулся Колибрил. – Моя вечная стройка. Полуготовые теории, руины идей. Я сомневаюсь, что доведу когда-либо эту диссертацию до конца.
Клубок серых змей, двигаясь по куполу, пролетел мимо Смайка. Они не были по-настоящему осязаемыми и Смайка возникло ощущение, будто эти червяки состоят и мельчайших, чёрных частиц. Удивлённо наблюдал он за ними.
– Сноски, – объяснил Колибрил, – они назойливы, но неизбежны в докторской работе. И они нужны в огромном количестве.
Смайк прочитал:
Cтр.244: Проф.Докт.Абдул Соловейчик, 'Флоринтское орнаментирование глав и его влияние на замонийское волыночное барокко в период правления Регонама Салиаса III', стр. 4567-4896. Гралсунд, Издательство Соловейчика.
Смайк рассмеялся, из-за чего оскорблённая сноска отлетела обратно к своим товарищам. Они зашушукались, завертелись и затем вся стайка, хихикая, исчезла в темноте.
Раздался грохот, как-будто кто-то высыпал камни из вагона, и из мрака снизу вверх вытянулась, как побег спаржи, чёрная башня. Едва она закончилась строится около неё возникла ещё одна, но в два раза ниже.
– Видите? – воскликнул доктор, – Даже сейчас я не могу перестать над ней работать. Это две новые идеи, опровергающие главный тезис.
