жесткая и при этом однообразная стратегия делает игру достаточно предсказуемой и не слишком интересной. Добавляет очарования матчу и главный тренер «Никсов», требующий предоставить его команде тайм-аут всякий раз, как только ребятам из «Соникс» удается загнать в их корзину пару мячей кряду.
— Видела бы ты, какой козел обычно сидит здесь, — слышу я за спиной чей-то голос и понимаю, что речь идет именно о наших местах.
Это что, сомнительный комплимент? Издевательский прикол под видом похвалы? Да какая мне, на хрен, разница. Я сейчас в таком настроении, что любой скандал, ссора, а еще лучше драка только помогут немного развеяться.
Я резко оборачиваюсь и совершенно неожиданно для себя вижу Лиз, мою любимую клиентку из Верхнего Ист-Сайда. Ее приковывающая взгляд грудь на этот раз обеспечивает поддержку чему-то мохнатому и угольно-черному, пожалуй слишком длинному для того, чтобы называться свитером, и коротковатому для того, чтобы быть юбкой. Как бы то ни было, из-под этой хламиды выставлены на всеобщее обозрение длинные спортивные ноги в обтягивающих черных лосинах с искоркой и в сапогах на высоком каблуке. Волосы Лиз густо намазаны гелем и эффектно взъерошены. Она в меру и со вкусом подкрашена, так что ее глаза блестят ярче сверкающих в ушах бриллиантиков. Дополняет образ нитка переливающегося жемчуга на ее шее. В общем, выглядит эта женщина так, словно только что сошла с обложки «Вэнити фэйр».
— Привет! — говорю я.
— Вы знакомы? — спрашивает мужчина, сидящий рядом с Лиз, тот самый, кого я наметил себе не то жертвой, не то спарринг-партнером.
Ему, наверное, лет сорок пять, на нем коричневый костюм и бейсболка с эмблемой нью-йоркских «янки», наверняка прикрывающая раннюю лысину. Лиз, опешив, молчит. Похоже, она лихорадочно перебирает варианты ответов на вопрос — или путей отступления.
— Мы с Лиз вместе в школе учились, — говорю я, протягивая мужику руку. — Куперсмит… Бифф Куперсмит.
— Джек Гарднер, — непроизвольно отвечает он и, поначалу осторожно протянув мне руку, в следующую секунду сжимает ее с неожиданной силой. — В школе, говорите? Готов поклясться, Лиззи рассказывала мне, что училась в Спенсе.
— Ну… — задумчиво тяну я, освобождая руку.
— Он имеет в виду летний лагерь, — приходит на выручку Лиз. — Спенс ведь чисто женская школа.
— Ну да, конечно, в летнем лагере, — смеюсь я. — Лиз у нас во всем была чемпионкой. Во всех конкурсах побеждала, во всех соревнованиях…
— Куперсмит, — задумчиво повторяет Джек, почесывая подбородок, — Кейси Куперсмит вам случайно никем не приходится?
— Вы что, Кейси знаете, моего двоюродного брата? — В приступе наигранного восторга я хлопаю Джека по коленке. — Он отличный чувак!
— Кейси — это она.
— Ну да, после операции — она, конечно.
Лиз, до этого лишь саркастически ухмылявшаяся, позволяет себе хихикнуть в голос. Тут возвращается Нейт с пивом. Я представляю всех друг другу. Насчет своего нового псевдонима я не слишком переживаю, поскольку практически уверен, что Нейт не помнит, как меня на самом деле зовут. Нейт принимается за дело.
— У вас милая дочка, — заявляет он Джеку, кивая на Лиз (и даже не подозревая, на сколько позиций поднимается при этом к верхним строчкам весьма короткого списка людей, которые мне нравятся).
— Да, вы правы, — сквозь зубы цедит Джек. — Ей тринадцать лет, и она живет в Бостоне со своей мамой.
— Ах ты, старый проказник! — взвизгивает Нейт и хлопает Джека по коленке. — Значит, с трубами у нас все в порядке и кран не подтекает.
— С трубами и кранами у меня полный порядок, — неожиданно гордо, почти с вызовом заявляет Джек. — Уж кому знать, как не мне. Я по профессии уролог.
— А, членодоктор? — вопит Нейт, которому в очередной раз удается привлечь внимание всей скамейки запасных «Соникс». — Отлично! У тебя, может, эта хрень дни напролет перед глазами, но я тут офигел маленько: у меня на елде такое пятнышко появилось…
Я осторожно смотрю на Лиз, ожидая увидеть на ее лице раздражение или, еще хуже, презрение. К моему немалому удивлению, она закусила губу и изо всех сил старается не расхохотаться в полный голос.
— Ладно, ребята, я пошел за крендельками, — объявляю я, вставая с места.
Едва я оказываюсь в проходе, ведущем с трибун к буфету, как за мной вырисовывается силуэт Лиз.
— Пыхнуть не хочешь? — спрашивает она.
Мы находим укромный служебный коридорчик над верхним ярусом трибун. Лиз достает из сумочки заранее свернутую самокрутку, и я эффектно проделываю перед нею свой старый фокус с «Зиппо».
— Ну, Бифф, умеешь ты людей удивить, — говорит Лиз, выпуская струйку дыма. — Сюрприз за сюрпризом. Спасибо, что не проболтался Джеку. Ты пойми, это всего лишь наше третье свидание. Пожалуй, рановато будет признаваться мужику в том, что у меня есть ни много ни мало — постоянный поставщик дури. Тебя ведь, как я понимаю, на самом деле не Биффом зовут?
— Третье свидание, говоришь… Это уже, считай, целый роман. До того самого дела уже дошло?
— До того самого? — игриво переспрашивает Лиз.
Может быть, даже чересчур игриво. А может быть, она заигрывает со мной. Впрочем, я могу опять ошибаться — как тогда, с Кей.
— Я никого ни за что не сужу, — заявляю я. — В конце концов, мы не всегда отдаем себе отчет в том, к кому и почему привязываемся.
— Но ты не подумай… Это вовсе не… — зачем-то начинает убеждать меня Лиз. — Я хочу сказать, что он ведь на самом деле очень симпатичный…
— И плешивый.
— Утонченный, не такой, как все, — продолжает перечислять она.
— Богатый?
— Не без этого, — со вздохом говорит Лиз. — Слушай, в конце концов, ты ведь меня совсем не знаешь…
— Пока нет. Зато я другое наверняка знаю. Ты могла бы найти себе мужика получше, чем этот, как его там, твой членодоктор.
Лиз краснеет.
— Не уверена, что это комплимент.
— Знаешь, я ведь это не просто так говорю. Это абсолютная правда. Я просто уверен, что найдется целое стадо молодых бычков, готовых сложить рога к твоему порогу.
— Что-то я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Наверное, это была своего рода метафора.
— Мета… что? — переспрашиваю я. Похоже, трава уже начала делать свое дело. — Да я ведь и сам не понимаю, что несу. У меня сегодня в мозгах кислородное голодание — с той самой минуты, когда увидел тебя там, на трибуне.
— Ты плохой, — говорит она.
То, что происходит в следующую секунду, назвать поцелуем было бы, наверное, неправильно. Лиз стремительно подается ко мне всем телом, прижимает свои губы к моим и мгновенно отшатывается назад.
— Было бы жалко пропустить финал игры, — говорю я.
Буквально через пять минут мы уже обнимаемся на заднем сиденье такси, которое мчит нас в Верхний Ист-Сайд. В конце поездки я достаю из кармана еще одну двадцатку, сую ее таксисту и оставляю ему сдачу на чай. Мы быстро проходим через холл на первом этаже, изо всех сил стараясь не хихикать под строгим взглядом консьержа.
