справа; Ньюэл бросился к сетке и послал мяч в левый угол площадки. Казалось, Дорену ни за что не поймать крученый удар, но он успел и отбил снизу. Ньюэл рассчитал верно и побежал к сетке. Дорен тоже приблизился к сетке со своей стороны. Ньюэл отбил мяч с лета, послал его в дальний угол корта, и он угодил в кусты.
— Иди подбирай, кретин! — завопил Дорен. — Нечего было зашвыривать его в лес. Перед тобой был открытый корт!
— Он злится, потому что я только что догнал его по очкам. Счет пять-три, — объяснил Ньюэл, вертя ракетку в руках.
— Я злюсь, потому что ты выделываешься перед Сетом! — возразил Дорен.
— Значит, ты не забросил бы мяч в кусты, если бы я не так хорошо подал?
— Ты стоял у самой сетки! Я бы просто послал его чуть дальше. Лучше выиграть изящно, чем потом охотиться за мячами по кустам!
— Вы оба хорошо играете, — похвалил игроков Сет.
Сатиры обрадовались его комплименту.
— Кстати, теннис изобрели сатиры, — сообщил Ньюэл, вертя ракетку в руке.
— Ничего подобного, — возразил Дорен. — Мы узнали про теннис по телевизору.
— Мне нравятся ваши ракетки, — заметил Сет.
— Графитовые, легкие и прочные, — сказал Ньюэл. — Инвентарем нас снабжал Уоррен. Конечно, это было до того, как он превратился в Страшилу Рэдли… помнишь «Убить пересмешника»? Он привез и сетку, и ракетки, и несколько комплектов мячей.
— Зато корт разбили мы, — с гордостью заявил Дорен.
— И поддерживаем его в порядке, — добавил Ньюэл.
— За кортом ухаживают домовые, — уточнил Дорен.
— Под нашим руководством, — возразил Ньюэл.
— Кстати! — оживился Дорен. — Наши мячи уже почти все старые, а новых поставок все нет, и нам ужасно не хочется вскрывать новую упаковку. Если мы договоримся с батарейками, может, ты сумеешь достать нам и новые мячи?
— Если у нас все получится, я достану вам все, что вы хотите, — обещал Сет.
— Тогда давайте приступим к делу. — Ньюэл положил ракетку и потер руки. — Товар при тебе?
Сет порылся в «аварийной коробке», извлек восемь батареек и разложил их на траве.
— Вы только посмотрите! — восхитился Дорен. — Какое великолепное зрелище!
— Это только начало, — сказал Ньюэл. — Но давайте смотреть правде в глаза: скоро они разрядятся. Насколько я понимаю, в том месте, где ты их взял, есть еще?
— Их там очень много, — заверил его Сет. — Сейчас я привез только пробную партию. Насколько я помню, вы говорили, что обменяете батарейки на золото — по весу!
Ньюэл и Дорен переглянулись.
— Мы решили предложить тебе нечто более заманчивое, — сказал Ньюэл.
— Пошли, — кивнул Дорен.
Сет следом за сатирами подошел к белому дощатому сарайчику рядом с кортом. Ньюэл открыл дверь и нырнул внутрь. Вылез он с бутылкой в руке.
— Что скажешь? — спросил он. — Бутылка отличного вина за восемь батареек!
— Убойная вещь, — подтвердил Дорен. — От нее у тебя на груди мигом вырастут волосы! Большая удача, что нам удалось раздобыть такую вещицу у твоих дедушки с бабушкой!
Сет переводил взгляд с одного сатира на другого.
— Вы серьезно? Мне двенадцать лет! Вы что же, думаете, что я алкоголик?
— Мы решили, что тебе захочется получить что-нибудь в таком роде. — Ньюэл подмигнул.
— Хорошее вино, — соблазнял Дорен. — Прима!
— Вино, может, и хорошее, но мне-то оно зачем?
Ньюэл и Дорен переглянулись. Сету показалось, что они растеряны.
— Молодец, Сет, — с трудом проговорил Ньюэл, ероша волосы на своей голове. — Ты… прошел испытание. Твои родители сейчас гордились бы тобой.
Ньюэл ткнул Дорена локтем в бок.
— Ну да, мы… иногда проверяем людей, — сказал Дорен. — И любим пошутить!
Ньюэл вернулся в сарайчик. Вскоре он вернулся, держа на ладони синюю лягушку с желтыми отметинами.
— Если честно, Сет, на самом деле мы имели в виду вот что!
— Лягушку?!
— Это не простая лягушка, — сказал Дорен. — Покажи ему!
Ньюэл слегка надавил лягушке на брюхо. Ее воздушный мешок раздулся, став размером с дыню- канталупу, и лягушка испустила громкий рыгающий звук. Сет удивленно и радостно рассмеялся. Сатиры вторили ему. Ньюэл снова сдавил лягушку, и неприличный звук повторился. Дорен хохотал до слез.
— Ну как, согласен? — спросил Ньюэл.
— Восемь каких-то паршивых батареек за такую невероятную лягушку! — сказал Дорен. — Я бы взял.
Сет скрестил руки на груди:
— Лягушка классная, не спорю, но мне уже не пять лет. Если нужно выбирать между золотом и рыгающей лягушкой, я выбираю золото!
Сатиры нахмурились; они явно были разочарованы. Ньюэл кивнул Дорену. Тот зашел в сарайчик и вскоре вернулся со слитком золота, который и протянул Сету.
Сет долго вертел слиток в руках. Он был размером с небольшой кусочек мыла, какой кладут постояльцам в отелях. С одной стороны на слитке была выдавлена буква «Н». Довольно тяжелый; тяжелее, чем казался на вид. Наверное, он стоит целую кучу денег!
— Так-то лучше, — радостно сказал Сет, засовывая слиток в коробку. — А что значит «Н»?
Ньюэл почесал голову:
— Ничего.
— Верно, — поспешно вторил ему Дорен. — «Н» значит «Ничего».
— «Ничего»? — с сомнением переспросил Сет. — Зачем кому-то писать букву «Н», которая обозначает «Ничего»? Почему не оставить слиток чистым?
— Ньюэл, — поправился Дорен. — «Н» значит «Ньюэл».
— Это была моя любимая пряжка для ремня, — задумчиво добавил Ньюэл.
— Разве вы носите штаны? — удивился Сет.
— Долго рассказывать, — вздохнул Ньюэл. — Давай не будем углубляться в прошлое. Главное, там, откуда мы его взяли, есть еще много таких… м-м-м… пряжек, и все из чистого золота. Принеси нам еще батареек, и мы продолжим торговлю.
— Что ж, меня устраивает, — сказал Сет.
— «Луи, думаю, это будет началом замечательных деловых отношений», — заявил Ньюэл, перефразируя слова героя из фильма «Касабланка».
Дорен предостерегающе поднял руку и прислушался:
— Слышите?
Все трое замолчали и навострили уши.
— Сюда кто-то идет, — заметил Ньюэл, сдвигая брови.
Что бы ни говорили и ни делали сатиры, Сету всегда казалось, что они просто не могут быть серьезными. Но сейчас…
Все продолжали прислушиваться. Сет не слышал ничего.
— Вы что, меня дурачите? — спросил он.
Ньюэл покачал головой и поднял палец:
— Не знаю, что там. А ты?
Дорен принюхался:
— Не может быть!
