— Обязательно должен пойти Сет?
— Большой палец вверх.
— Можно Тану и мне пойти вместе с Сетом?
— Он пожимает плечами, — сказал Сет.
— Ты не знаешь? А выяснить можешь?
— Большой палец вверх.
— Так иди и выясни, можно ли и нам туда, куда ты зовешь Сета. Отпустить с тобой его одного я не могу. Надеюсь, ты меня понимаешь. Никто из нас не пойдет с тобой, пока мы не убедимся, что ты не исчадие мрака, которое собирается нас предать. Дай нам время на раздумья. Можешь вернуться утром?
— Он качает головой, — сообщил Сет. — Показывает на мяч и закрывает глаза руками. По-моему, он хочет сказать, что не может выходить при солнце. Да, точно! Он услышал меня, поднимает вверх оба больших пальца.
— Значит, возвращайся завтра вечером, — предложил дедушка.
— Он согласен.
— Постарайся придумать, как убедить нас, что тебе можно доверять.
— Он стучит пальцем по виску, как будто обещает подумать. Все, уходит.
Дедушка закрыл дверь.
— Понятия не имею, как убедиться в том, что он наш Коултер, кого мы любим и кому доверяем. Он может знать все, что известно Коултеру, и все равно представлять для нас угрозу.
— Почему он сам не может войти в дом? — спросил Дейл.
— По-моему, он бы смог войти, если бы мы оставили дверь открытой, — предположил Тану. — Сейчас он очень хрупок — он стал тенью, иллюзией. В открытую дверь он, наверное, пройдет, но просочиться насквозь не сумеет и сам открыть ее не сможет.
— Как мы узнаем, что он на нашей стороне? — спросил Сет.
— Возможно, Стэн прав, — сказала бабушка. — Я тоже не уверена, что в этом можно убедиться.
— Положение у нас настолько отчаянное, что, попроси он меня пойти с ним, я бы рискнул и пошел, — добавил дедушка. — Но одного Сета я с ним не отпущу.
— А я готов рискнуть, — возразил Сет. — Я не боюсь!
— Почему он так настаивает, чтобы с ним пошел Сет? — спросил Дейл.
— Потому что только Сет его видит, — ответил Тану.
— Конечно, — кивнул дедушка. — Ничего удивительного, что он так настаивал: мы не можем идти без Сета. А я-то отыскивал в его словах скрытый смысл.
— И тем не менее, — сказала бабушка, — он как-то не горел желанием брать с собой и остальных. Кстати, а почему его видит только Сет?
Догадка не пришла в голову никому.
— Ты точно нас не разыгрываешь? — снова спросила бабушка у Сета, пристально глядя ему в глаза.
— Точно! — обиделся Сет.
— Ты не выдумал его нарочно, чтобы был предлог выйти из дому и сбежать в лес? — уточнила бабушка.
— Поверь мне, если бы я захотел сбежать в лес, то давно бы уже сбежал. Клянусь, я бы не стал вас обманывать! А почему его вижу только я — понятия не имею!
— Я верю тебе, Сет, — сказал дедушка. — Но мне это не нравится. И я все время думаю, способен ли Коултер-тень открыться еще кому-то из нас, если захочет? А может, он сам предпочитает, чтобы его видел только Сет? Давайте все пораскинем мозгами и постараемся понять, что происходит. У нас все больше вопросов и никаких ответов. Предлагаю еще раз поговорить с Ванессой. Если она может чем-то нам помочь, настало время обратиться к ней. Может быть, работая на наших врагов, она видела явления вроде человека-тени.
— Ванесса — не панацея, — возразила бабушка. — Она хитрая и постарается как можно больше выведать у нас самих…
— Наши догадки ни к чему не ведут, — сказал дедушка. — А время, может быть, уже на исходе. Можно хотя бы проверить…
— Если хотите ускорить события, я могу постоять в ящике, — вызвался Дейл. — Только потом выпустите меня оттуда!
— Ванесса непременно туда вернется, — пообещала бабушка.
Она взяла арбалет, дедушка — фонарик. Тану пошел за наручниками, но вернулся только с ключом от них.
— Никто не видел мои наручники? Я только ключи нашел…
— А ты вообще-то снял их с нее? — спросила бабушка. Судя по ее голосу, она заранее знала, каков будет ответ.
Все спустились в подвал. Когда дошли до Тихого ящика, Дейл открыл дверцу и шагнул туда. Бабушка захлопнула дверцу, Тихий ящик повернулся. Она снова открыла дверцу. В ящике стояла Ванесса. Кисти ее рук были скованы.
— Спасибо, что оставили мне браслеты, — заявила она, выходя. — Как будто мало того, что я и так чувствую себя ассистенткой иллюзиониста. Что там у вас еще стряслось?
— Коултер перешел в какое-то затемненное, теневое состояние, — сказал дедушка. — Говорить он не может. Кажется, он хочет поделиться с нами какими-то важными сведениями, но мы не знаем, можно ли ему доверять.
— Я тоже не знаю, — ответила Ванесса. — Ну как, вы уже догадались, с чего началась эпидемия?
— А ты догадалась? — сурово спросила бабушка.
— У меня здесь много времени на раздумья. А вы-то что надумали?
— Если честно, мы до сих пор не знаем, с чего все началось, — ответил дедушка. — Багумат сидит в заточении, Оллох окаменел, а другие могущественные демоны связаны договором. Ну а из прочих обитателей «Дивного» никто не обладает достаточной силой, чтобы наслать на заповедник такую эпидемию…
На губах Ванессы появилась улыбка, она становилась все шире.
— Значит, к очевидному выводу никто из вас так и не пришел?
— Эпидемию наслал кто-то извне? — предположила бабушка.
— Не обязательно, — подумав, сказала Ванесса. — У меня другая догадка. Но я не хочу возвращаться в ящик.
— Никак нельзя разорвать связь, возникшую между нами после того, как ты нас укусила? — спросил дедушка.
— Я могла бы солгать и ответить: конечно можно, — ответила Ванесса. — Ты знаешь, что эта связь постоянная. Но я охотно дам какую угодно клятву, что не воспользуюсь возникшей между нами связью и не буду вселяться в вас во сне.
— Мы знаем, чего стоит твое слово, — возразил дедушка.
— Если учесть, что Сфинкс теперь больше мой враг, чем ваш, вы можете совершенно на меня положиться. Я человек достаточно гибкий и знаю, когда нужно переходить на другую сторону.
— Кроме того, ты наверняка рассчитала, когда лучше совершить еще одно предательство, чтобы Сфинкс принял тебя назад с распростертыми объятиями, — предположила бабушка. — А может, Сфинкс на самом деле на нашей стороне, а твой хозяин, кто бы он ни был, очень обрадуется твоему возвращению, когда тебе удастся улизнуть!
— Да, положение запутанное, — согласилась Ванесса.
— Ванесса! — обратился к ней дедушка. — Если ты не поможешь нам спасти «Дивное», тебе придется просидеть в Тихом ящике до конца времен!
— Ни одно заточение не длится вечно, — возразила Ванесса. — И потом, какими бы вы ни были слепыми, рано или поздно вы придете к тому же выводу, что и я.
— Лучше раньше, чем позже, — сказал дедушка, впервые возвышая голос. — Я почти готов признать, что Тихий ящик слишком мягок для тебя. Может, перевести тебя в Зал ужаса? И тогда нам не придется
