Гед!.. Как же я устала! Херан, дайте Паксенаррион поесть все, что она попросит, и присмотрите за ней, пока не придет Белфан. Если она будет неплохо себя чувствовать, герцог Пелан хотел бы тоже повидать ее.
— Слушаю, маршал-генерал.
Маршал Херан вновь взглянула на Пакс и последовала за маршал-генералом до двери. Пакс не слышала тихо заданного вопроса, но услышала ответ:
— Нет. Это не имеет значения. Почетный гость, Херан.
Когда она ушла, Херан вернулась к кровати Пакс. Девушка пыталась понять, что происходит. Они что-то сделали для нее: маршал-генерал, Амберион, волшебник Адхиел, остальные. Она не чувствовала никакой боли, только чудовищную слабость, и хотела узнать, что же, в конце концов, произошло.
— Вы голодны? — резко спросила Херан.
Пакс вздрогнула, услышав ее тон. Почему Херан рассержена на нее? Она кивнула в ответ, но ничего не сказала.
— Хорошо… Что же вы хотите? Есть жареная баранина — Пакс окинула взглядом комнату:
— Хорошо… Но это… не моя комната.
Херан вновь взглянула на нее. Значение этого взгляда Пакс понять не могла.
— Вы же не думаете, что находитесь вместе с другими кандидатами? После того… словом, вы находитесь в апартаментах маршал-генерала, в комнате для гостей. Когда она будет уверена…
— Уверена в чем? — По спине девушки пробежал ледяной озноб.
— Уверена в том, что вы поправились. Я сейчас вернусь, принесу вам поесть.
Херан вышла из комнаты, и Пакс вновь огляделась по сторонам. Кровать, на которой она лежала, была обыкновенной, но больших размеров, чем в ее комнате. Окно справа пропускало тусклый свет, несколько стульев окружали небольшой камин напротив кровати.
Херан вернулась с накрытым салфеткой подносом.
— Вы уже попытались встать? Если вы можете сесть за стол…
Но Пакс не могла.
Тогда Херан взбила подушки у нее за спиной и утрамбовала их так, что они стали жесткими, и, поставив поднос на колени Пакс, вышла из комнаты. Девушка никак не могла справиться с едой и посудой. Ей трудно было взять вилку, она то и дело неловко поворачивалась у нее в руке. К тому времени, когда вернулась Херан, неся поднос для себя, Пакс была огорчена и взволнованна.
— Маршал, простите, но я не могу…
Когда она заговорила, вилка выскользнула у нее из руки и со стуком упала на пол. Херан пристально посмотрела на Пакс:
— Что это? Вы даже не можете поесть сами?
— Нет… не могу… — Задыхаясь и тяжело дыша, Пакс чувствовала себя неуклюжей, словно маленький ребенок, и в конце концов взяла кусок мяса рукой.
— Подождите. Вот…
Херан поставила на стол свой поднос и подошла к кровати Пакс. Несколькими быстрыми движениями маршал разрезала мясо на маленькие кусочкам и подняла с пола вилку.
— Сейчас вы справитесь? — недовольно спросила она. Пакс посмотрела ей в глаза. Она не могла понять причины враждебности Херан.
— Я… я надеюсь.
— Я тоже.
Херан вернулась на свое место и, не сказав больше ни слова, принялась за еду. Пакс вновь попыталась есть вилкой. Но собственные руки казались ей большими, как подушки, и ей тяжело было донести еду до рта. После нескольких неуклюжих попыток, съев все же немного мяса, она отставила поднос и легла, наблюдая за тем, как ест Херан. Когда маршал закончила трапезу, она подошла к Пакс, чтобы забрать у нее поднос.
— И это все, что вы съели? Я думала, вы действительно голодны…
— Я была. Я только…
— Что же, только не надейтесь получить что-нибудь в течение часа. Допейте воду, вам это необходимо.
Она стояла над Пакс до тех пор, пока кружка не оказалась пуста, и затем отставила ее в сторону. Буквально сразу же сна вышла из комнаты, унеся оба подноса. Пакс откинулась на подушку, все еще недоумевая. Чем она заслужила такое неудовольствие маршала? Но в это время ее размышления прервал стук в дверь. Она откликнулась и тут же узнала голос герцога.
— Входите, мой господин.
Он открыл дверь и вошел в комнату.
— А где твой сторожевой пес?
Пакс не знала, что сказать на это, и он продолжил:
— Та маршал, которая охраняет твою дверь. Херан, кажется, так ее зовут.
— Она вышла, чтобы отнести на место подносы.
Пакс почувствовала себя так, словно она вновь была рекрутом и этот могущественный человек, герцог, чем-то ей угрожал. Он прошелся по комнате, словно снежная кошка, виляющая хвостом. Наконец повернулся к ней:
— Я хотел повидать тебя, но они все время твердят, что нужно подождать. Как ты? Они продолжают как-то лечить тебя?
— Не знаю. Я очнулась совсем недавно. И почти ничего не чувствую…
— Думаю, все это к лучшему, после того что они… Скажу тебе, Пакс, я был близок к тому, чтобы поубивать их всех.
— Что?
— Мне очень хотелось увидеть тебя. А они все собрались вокруг и делали что-то непонятное. Я боялся за тебя…
— Мой господин, они должны были… — Теперь Пакс вспомнила больше, и ее начал охватывать страх.
— Хм. Ты уже поднималась с постели?
— Нет, мой господин. Я не могла даже самостоятельно поесть.
Он пожал плечами:
— Наверное, так будет продолжаться еще некоторое время. После таких тяжких дней слабость — обычное дело.
— Я хотела бы знать…
Пустота внутри, которую ощущала Пакс, не казалась ей уже чем-то хорошим.
Он оглянулся по сторонам и спросил: — Что?
— Поправлюсь ли я. Не представляю, как мне узнать это. Сейчас, вспоминая о том, что они делали со мной, я не могу думать ни о чем больше.
Он сел рядом с кроватью и положил свою руку на ее.
— Не волнуйся об этом. Ты же знаешь, что волнение перед битвой никогда не помогает. Придет время, и ты окрепнешь. Тогда все и поймешь.
— Но что думаете по этому поводу вы, мой господин? Вы думаете, он ушел?
Он вздохнул и не спросил, что она имела в виду.
— Пакс, насколько я понял, они перемешали корни твоей памяти с помощью могущественных заклинаний. После такого душа не может остаться в прежнем состоянии. Но внешне ты не выглядишь по- другому. Разве немного бледнее, чем обычно. Но ты ведь провела много дней в постели, и это неудивительно. Впрочем, мне трудно определить твое состояние лишь по внешнему виду. Проверка мечом, может, и не прояснит все до конца, но все же даст некоторую ясность.
— Я хочу быть… самой собой, — прошептала Пакс.
— Так и есть, Пакс, и ты всегда будешь самой собой. Хотя люди и меняются со временем, с возрастом…
— Но не так. Я не смогу вынести этого, мой господин, если я не смогу… если я стану…
Герцог сильнее сжал ее руку. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что черты его лица обострились, а
