Ей показалось или действительно мужчина переменился в лице? Трудно сказать.
— Он и его друзья, по крайней мере нам сказали, что это были его друзья, перевозили преступников. Это тоже они нам так сказали…
Мужчина заерзал, она чувствовала, что ему не терпится узнать все до конца.
— И вот, он вместе с друзьями перевез этих людей на остров, чтобы охотиться там на них. Охотиться на этих так называемых преступников. Сам Лепеску и его друг жили в рыбацкой хижине на соседнем острове и каждый день прилетали на охоту. Те, на которых охотились, все вместе смастерили какое-то подобие оружия и сбили наш омнибус. Они думали, что это Лепеску. Они захватили нас. Когда они увидели, что ошиблись, мы поняли, что тоже превратились в жертву, охотиться будут и на нас. Лепеску должен был замести следы своих преступлений.
— И никто не знал, что он находится на планете? — В голосе мужчины звучали нотки недоверия.
— Отец потом обнаружил, что одного из комендантов орбитальных станций подкупили. В системе Сириалиса всегда много перевозок, а тут еще пик охотничьего сезона, в это время постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает, вот и не заметили на одной из станций незарегистрированный корабль.
— Понятно. — Все еще с недоверием, но кивком дал понять, чтобы она продолжала.
— И вот мы с Раффой отправились в укрытие, которое я знала еще с детства, — опять заговорила Брюн. Она чувствовала внутреннее напряжение, чувствовала, что начинает потеть. Она без особого удовольствия вспоминала ту ночь и последующие дни, поэтому постаралась как можно быстрее все рассказать: как они с Раффой убили по одному нарушителю и забрали у них оружие, как обнаружили, что нарушители отравили воду, как бежали в пещеру и про последнюю битву там, когда Херис Серрано убила самого Лепеску.
Выражение лица мужчины сразу изменилось при упоминании имени Серрано, но сказал он только одну фразу:
— Значит, вы сами убили того, кто хотел убить вас…
— Да…
— Вам понравилось убивать?
— Нет! — Она сама не ожидала от себя такого взрыва.
— Вы испугались?
— Конечно. Я испугалась. Я не… не…— Она чуть было не сказала «чудовище, как все военные», но вовремя сдержалась.
— Не убийца, как мы? — переспросил он. Брюн удивленно уставилась на него. Что он, читает ее мысли? Не может такого быть. А он со вздохом продолжал:
— Хотел бы я, чтобы когда-нибудь люди перестали недооценивать военных, считая, что те не могут испытывать нормальные человеческие эмоции.
— По-моему, у Лепеску они отсутствовали, — сказала Брюн.
— Лепеску — это отдельный вопрос, — ответил он. — Он чуть не покончил с семейством Серрано, чуть не убил Херис. И вообще, он убил больше наших людей, чем враги во всех сражениях, в которых ему доводилось участвовать. Но он исключение. Даже в его семье есть хорошие офицеры, правда, теперь конец их карьере.
Он сделал большой глоток пива, поставил кружку на стол и снова внимательно посмотрел на Брюн.
— А теперь снова вернемся к вам. Что же вас так разозлило?
— Спор.
— С кем?
— С Эсмей Суизой, — ответила Брюн и тут же снова разозлилась. — Она, совсем как вы, считает, что я просто избалованная дочь богатых родителей, шатаюсь по вселенной ради собственного развлечения. И у нее хватило смелости… наглости все это мне высказать. Еще она сказала, что мне не хватает нравственных качеств.
— А это не так?
— Конечно нет!
— Что же тогда вы считаете целью своей жизни? Что вы делаете, чтобы оправдать свое существование? Зачем вы появились на свет?
В его голосе не было ни похвальбы, ни критики. Но ответы, которые приходили ей на ум, казались глупыми, бессмысленными. Она дочь своего отца; она живет, чтобы… чтобы быть дочерью своего отца. Нет. Она совсем не хочет быть просто дочерью своего отца, но больше ничего придумать она не могла.
— Я помогала людям, — тихо выдавила Брюн.
— Хорошо, — ответил он. Непонятно, с насмешкой или нет. — Так делает большинство людей, кто больше, кто меньше. На том острове вы спасли жизнь подруге. Очко в вашу пользу. Может, это и есть ваша миссия, спасать жизни людей, убивая тех, кто сам хочет убивать? Если так, должен признать, вы совершенно не подготовлены к этой миссии, хотя по другим вопросам знаете и умеете больше, чем нужно.
— Я… не знаю, — и Брюн снова глотнула пива.
— М-м-м. Вам сейчас двадцать пять, двадцать четыре, так? В вашем возрасте большинство молодых людей, выросших в другой среде, без преимуществ, которые имели вы, обычно уже более или менее знают, в каком направлении двигаться. Посмотрите на офицера, с которой вы спорили. В ваши годы она уже выбрала профессию, уехала из дома, хотя ей пришлось выдержать противостояние родственников, и добилась в выбранной сфере значительных результатов. Она не шаталась в поисках приключений.
— Только потому, что я богата…
— А вот этого не надо. — Теперь в его голосе звучало презрение. — Богатство тут совсем ни при чем. Например, ваш отец — достойнейший труженик, его миссия заключается в том, чтобы служить Династиям и своему собственному семейству в том числе. Ваша сестра Клемми еще до замужества выбрала себе профессию врача, и ее способности и знания служат людям. Вы же хотите помогать друзьям, а сами болтаетесь по жизни, словно заблудившийся котенок.
— Да, но…
— И я бы сказал, что лейтенант Суиза права. Вы отличная леди, Брюн Мигер, но и только. А в один прекрасный день, если не разовьете в себе душевных сил, вы окажетесь в ситуации, с которой справиться уже не сможете, и ничто вам тогда не поможет.
Брюн с негодованием смотрела на него, отвечать ей было нечего.
— Все мы бывали в подобных ситуациях, — немного помолчав, продолжал он. — И тогда становится ясно, что одного ума недостаточно. Физической силы тоже недостаточно. Жизнь готовит такие ловушки, с которыми ни ум, ни сила справиться не могут. И умные, и сильные люди, бывает, сходят с ума или, того хуже, переходят грань добра и зла, как Лепеску. Они убеждены, что должны получать все, чего ни захотели бы. Поэтому человеку нужны нравственные, духовные силы.
— И вы считаете, что их у меня нет? Он пожал плечами:
— Не мне о том судить. Я бы сказал, что вы их еще не продемонстрировали. Вы не показали, что можете видеть себя такой, какая вы есть на самом деле, а самокритика — это один из ключей, отмыкающих источник внутренних духовных сил. У вас есть задатки, как и у всех других людей, но вы их еще не развили.
— По-моему, вы сами не знаете, о чем говорите, — ответила ему Брюн. Она одним глотком осушила кружку с пивом. — Вы даже не представляете себе мою жизнь, не знаете, что я делала, и ваша лейтенант Суиза тоже ничего не знает. Думаете, богатство совсем ни при чем? Давайте я вам кое-что расскажу… Богатые очень рано хорошо запоминают первый урок жизни: никому нельзя верить, никому, только таким же богачам, как ты сам. И вы, флотские, ничем не отличаетесь от остальных. Вы не доверяете никому, кто не имеет отношения к Флоту. Что бы я ни делала, вам все будет мало. Вы все с самого первого дня решили, что я избалованная богачка, и вас уже никак не заставить переменить свое мнение. Если это вообще можно назвать мнением.
Брюн встала из-за стола и начала пробираться к выходу, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. С нее довольно. Не может же она одна добиться, чего хотела, если ей даже не дают такой возможности. Она уедет из Коппер-Маунтин, она сама будет решать, что ей нужно.
Когда девушка вернулась на базу, она уже немного остыла, и с телохранителями вела себя сдержанно и
