улыбка не успокоила Уолтруд. — Вы теперь главный специалист по истории Техаса, мы не хотим, чтобы вы тоже погибли.
— Но мои документы… — Уолтруд обвела рукой кабинет. — Моя книга…
— Мы возьмем с собой все, что вам необходимо, — пообещала женщина. — И бумаги профессора Лемона тоже будут в вашем распоряжении.
Лемон много лет отказывался дать ей посмотреть книгу Молли Ивинс, которую она никак не могла найти в библиотеках. Он даже однажды обманул ее, пообещав ей дать книгу в обмен на куб, на котором были записаны номера местной оклахомской газеты на протяжении тридцати лет, а когда она передала ему куб, он отказался давать ей книгу. А теперь ей обещают свободный доступ к его бумагам.
— Когда мы едем? — спросила Уолтруд.
Глава 13
Эсмей подняла голову от работы. Что на этот раз? Она же ничего такого не сделала.
— Иду, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал бодро. Но настроение от этого не улучшилось.
В приемной адмирала Хорнана ее приветствовал секретарь. Он нажал на кнопку и сказал:
— Пройдите, лейтенант Суиза.
Значит, дело серьезное, а она понятия не имеет, что случилось. Ее уже песочили по поводу и без повода, кажется, больше не за что.
— Лейтенант Суиза прибыла по вашему приказу, сэр. — Она смотрела адмиралу прямо в глаза.
— Вольно, лейтенант. Мне очень жаль, но у меня для вас плохие новости. Мы получили по анзиблю сообщение от вашего отца, он просит, чтобы вам предоставили срочный отпуск — умерла ваша прабабушка.
Эсмей почувствовала, как подкашиваются ноги. Прабабушка и сейчас пришла ей на помощь, это не просто совпадение. Слезы подступили к глазам.
— Присаживайтесь, лейтенант. — Она села на стул, в голове все перепуталось. — Хотите чаю? Кофе?
— Нет… спасибо, сэр. Мне уже лучше.
Ее снова надежно ограждал от внешнего мира прозрачный экран, она так ловко научилась это делать.
— Ваш отец дает понять, что между вами и вашей прабабушкой были близкие отношения…
— Да, сэр.
— И пишет, что ваше присутствие обязательно для решения некоторых юридических и семейных вопросов, если, конечно, не возникнет серьезных препятствий, по которым вы не сможете взять отпуск. — Адмирал наклонил голову набок. — Учитывая сложившуюся обстановку, я думаю, препятствий не возникнет. Ваше присутствие здесь сейчас не обязательно.
Он мог бы сказать и не так мягко, ее присутствие было крайне нежелательно. Но Эсмей это теперь не очень трогало. Прабабушка умерла. Она, казалось, жила вечно и будет жить еще столько же.
— Я… спасибо, сэр. — Она потихоньку дотронулась до амулета, висевшего на груди.
— Простите за любопытство, но я хотел бы знать, какие юридические вопросы могут требовать присутствия правнучки?
Эсмей с трудом вернулась к теме разговора. У нее было такое ощущение, что она увязла в густом клее.
— Я не совсем уверена, сэр, — начала она. — Наверное, дело в том, что я — наследница прабабушки по женской линии… хотя есть еще моя тетушка Санибель.
— Я не совсем понимаю.
Эсмей старалась припомнить. Конечно, наследницей должна быть Санни, а не она. Но Санни младше отца Эсмей.
— Земля, сэр. Эстансия. Земельные владения передаются по женской линии.
— Земля… и много земли?
Много? Эсмей пространным жестом обвела рукой в воздухе.
— Извините, сэр, но я точно не знаю. Очень много.
— Десять гектаров? Сто?
— Нет, гораздо больше. Основные здания стоят на площади в двадцать гектаров, а поля для игры в поло… — Она попробовала прикинуть на ходу. — Там, наверное, около сотни. Маленькие пастбища и загоны у дома — еще пятьдесят…
Адмирал с удивлением смотрел на нее. Эсмей не понимала, что происходит.
— Маленькие пастбища, небольшая часть поместья, занимают пятьдесят гектар?
— Да… а большие, для скота, где-то от одной до трех тысяч.
Адмирал покачал головой.
— Да, это очень много. Лейтенант, скажите, кто-нибудь здесь, во Флоте, знает, насколько вы богаты?
— Богата?
Она совсем не богата. Она никогда и не была богатой. Ее отец — да, папаша Стефан, прабабушка, вся их семья — да, но не она.
— Разве вы не считаете, что владение тысячами гектаров земли является признаком богатства?
Эсмей задумалась.
— Я никогда об этом не думала, сэр. Это же не моя земля, вернее, никогда не была моей, да и сейчас, я уверена, не будет. Она принадлежит нашей семье.
— Поместье, которое я получу после выхода в отставку, — продолжал адмирал, — составляет десять гектаров.
Эсмей не знала, что сказать. «Извините» здесь не подойдет.
— Значит, я могу заключить, — снова заговорил адмирал таким тоном, что Эсмей сжала зубы, — что если бы вам пришлось прервать карьеру во Флоте и заняться семейными делами, вы не остались бы голодать под забором?
— Сэр?
— Я не говорю, что так должно поступить. Просто, знаете ли, забавно. Молодая офицер, обвинявшая дочь Спикера в том, что та избалованная богатая девушка, сама оказывается… богатой. Очень богатой. Возможно, как вы замечательно объяснили сере Мигер, богатые девушки не должны служить во Флоте.
Практически, он советовал ей подать в отставку, хотя прямо это сказано не было. Эсмей посмотрела в глаза адмиралу, сердце ее переполняла горечь. Если вышестоящие офицеры такого мнения о ней, на что она может надеяться? Она хотела спорить, отстаивать свои взгляды, ведь она столько раз доказывала свою преданность, честность и мужество. Но она знала, что все это напрасно.
Адмирал посмотрел на стол.
— Отпуск вам оформлен по всем правилам, лейтенант Суиза. Проездные документы тоже. Не торопитесь с возвращением.
— Спасибо, сэр. — Несмотря ни на что, она останется вежливой до конца. Грубость ни к чему хорошему не приведет, так уж лучше соблюдать правила вежливости.
— Можете идти, — сказал он, не поднимая глаз.
Секретарь посмотрел на нее, когда она выходила из кабинета, и спросил:
— Плохие новости, лейтенант?
— Моя… прабабушка умерла. Глава нашей семьи.
Больше сказать она ничего не могла, но секретарь, казалось, смотрел на нее с искренним сочувствием.
— Извините, сэр. У меня ваши бумаги, адмирал просил их подготовить… — Секретарь замолчал, но Эсмей ничего не отвечала. — Ваше звание дает вам право на второй приоритетный уровень, и я позволил себе без согласования с вами заказать место на самый быстрый транзитный корабль.
— Спасибо, — ответила Эсмей. — Очень мило с вашей стороны.
