свет.
— Зачем мы туда возвращаемся?
— У нас гости. За вами прибыл какой-то малый, чтобы отвезти обратно в город. Приказ комиссара полиции, — ответил Хейг. — Не спрашивайте меня, зачем и почему; я не знаю подробностей.
У самой Дарби уже возникли вполне определенные подозрения. Она была руководителем экспертно- криминалистического отдела, ЭКО, подчинявшегося лично комиссару полиции Чад-зински, в состав которого входили лучшие следователи и криминалисты. Как правило, ее группе поручалось расследование жестоких убийств и дел, связанных с исчезновением людей.
Хейг снова сплюнул табачный сок.
— Я знаю, вы приложили чертовски много усилий, чтобы попасть в эту программу. Ваши навыки в обращении с оружием говорят сами за себя: в стрельбе вы лучшая в группе, тут нет вопросов. Признаюсь, у меня были сомнения на ваш счет. Из опыта могу сказать, что женщины не годятся на роль офицеров спецназа.
— Что же, приятно было доказать вам, что вы ошибаетесь.
— Вы всего лишь вторая женщина, подготовкой которой я занимался. Первая была первостатейной шлюхой.
Хейг не обернулся, чтобы посмотреть, не обиделась ли она. Ему было все равно. Этот человек говорил то, что думал, и плевать ему было на тех, кто считал себя оскорбленным. Дарби вдруг поняла, что ей нравится подобное отношение.
— Для начала эта девица потребовала для себя отдельную раздевалку, — продолжал инструктор. — Без конца жаловалась на нагрузки, причитая, что она не такая сильная, как прочие мужчины, и что она не обладает их выдержкой и стойкостью. Словом, обычная бабская чушь. Хотя правда заключалась в том, что у нее кишка была тонка пройти программу до конца. Но это не помешало ей подать иск о дискриминационном отношении, которым судья справедливо посоветовал ей подтереться. А вот вы не требовали для себя никаких привилегий. Вы спали, ели, принимали душ и переодевались вместе с остальными парнями. Вы не нагружали меня своими женскими проблемами, если таковые у вас были, и вдобавок справлялись со всеми испытаниями, которым я вас подвергал. И ни разу не пожаловались и не отступили. Вы держали рот на замке, а ушки — на макушке. И вкалывали изо всех сил. — Хейг в очередной раз сплюнул. — Я слышал, что вы врач. Получили степень в Гарварде по психологии преступности.
Дарби молча кивнула в знак согласия.
— Никогда не видел, чтобы врач — или любой эксперт, если на то пошло! — проделывал то же самое, что вы вытворяли здесь. Или теперь так стрелять тоже учат в Гарварде?
— Я часто бываю в тире и на стрельбище.
— Оно и видно. Вы уложили всех телохранителей, помешали Флинну добраться до вертушки, а уж как вы скрутили его самого — просто загляденье. Помните, что я говорил вам насчет оружия?
— Что на каждой пуле написано имя адвоката.
— Верно. И если бы сегодняшняя ситуация повторилась на самом деле, в Департаменте внутренних дел к вам не было бы никаких претензий, но это не значит, что какой-нибудь адво-катишка не возжаждал бы вашей крови. Стряпчим плевать на то, что вы поступили правильно, да еще и рисковали своей жизнью при этом. Пролитая кровь означает деньги, много денег, и эти адвокаты способны заползти к вам в задний проход и залечь там в спячку до тех пор, пока не высосут из вас все до последнего пенни. Вы не задумываясь пускаете оружие в ход, так что вбейте это в свою ирландскую башку, понятно?
— Понятно.
Хейг распахнул перед ней дверь в офис.
— С вами я пошел бы в разведку в любой день недели, МакКормик.
Дарби свалила амуницию и оружие на свободный стол и на негнущихся ногах вошла в раздевалку.
Ее напарник по работе в лаборатории, Джексон Купер, сидел на одной из скамеек, привинченных к полу между рядами металлических шкафчиков для одежды, выкрашенных в серый цвет. На плечах и спине у него под темно-синей спортивной рубашкой с короткими рукавами плавно перекатывались тугие узлы мускулов, когда он большим пальцем лениво перелистывал потрепанный номер «Плейбоя».
— Тебе что, нравится торчать в мужской раздевалке? — поинтересовалась Дарби, расстегивая крепления бронежилета.
Куп даже не соизволил поднять голову.
— Твой инструктор, этот солдафон, распорядился, чтобы я ждал тебя здесь. К счастью, на полу я нашел вот эту штуку, и она не дала мне умереть со скуки. Это не ты обронила?
— Что стряслось?
— Похоже, в твоем родном городке, Белхэме, произошел грабеж со взломом. Маршалл-стрит. Женщину и мальчишку-подростка привязали к стульям. Женщина мертва, мальчик в больнице.
— Как их зовут?
— Эми Холлкокс. Как зовут мальчика, не знаю.
Фамилия женщины Дарби ничего не говорила, но она выросла не далее чем в двух милях от Маршалл-стрит. Насколько она помнила, тот район был застроен преимущественно большими старыми домами в колониальном стиле Новой Англии, с обширными земельными участками, на задах которых рос настоящий лес, через который вели тропинки, сбегающие к пруду Лососевая Заводь. Когда-то там жили преуспевающие врачи и адвокаты. Этот район считался — по крайней мере, пока она была маленькой — одним из самых спокойных и безопасных для жизни мест в Белхэме.
Дарби опустилась на скамью и принялась расшнуровывать армейские ботинки.
— Кому поручено расследование?
— Какому-то парню по имени Пайн.
— Арти Пайну?
— Да, он там самый главный. — Куп поднял голову и взглянул на нее в упор своими разноцветными глазами — один был голубым, второй темно-зеленым. — Откуда ты его знаешь?
— Арти начинал работать патрульным вместе с моим отцом. Но потом он стал детективом, и его перевели куда-то… в Бостон, кажется.
— Господи, да от тебя смердит!
— Последние три дня я жила на этой жаре под открытым небом.
— Большинство женщин, которых я знаю, предпочитают проводить отпуск другим способом — они нежатся на пляже. Как Саманта, к примеру.
Дарби швырнула свои ботинки в шкафчик.
— Кто такая Саманта?
— Саманта Джеймс, мисс Сентябрь. — Куп показал ей фото на развороте журнала. — После дней и ночей, которые Саманта проводит, спасая бездомных котят и щенков из приютов, где их подвергают эвтаназии, она предпочитает расслабиться на пляже с бутылочкой пива и хорошей книгой. Держу пари, она обожает романы Джейн Остин.
Дарби рассмеялась.
— Ты-то откуда знаком с творчеством Джейн Остин?
— Я встречаюсь с одной девушкой. Ее зовут Шерил. Так вот, она без ума от Джейн Остин.
— Как и любая женщина, если хочешь знать.
— Нет, она действительно без ума от нее, точно тебе говорю. Иногда мы… э-э… разыгрываем ролевые игры, так она заставляет меня надевать сюртук и изображать Дарси из этого кошмарного фильма «Гордость и предубеждение».
Дарби улыбнулась, вспоминая Колина Ферта в роли мистера Дарси.
— У тебя сейчас то же самое мечтательное выражение, что появляется на лице и у Шерил, — заметил Куп. — Я что-то пропустил?
— Ты все равно не поймешь. Займись лучше своей книжкой с картинками.
