другом.
Ближе к утру, когда первые лучи солнца уже окрасили темное небо, Джессика уткнулась лицом Николасу в плечо и прошептала:
— Я люблю тебя.
— Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
Николас ласково провел ладонью ей по плечу. Запах ее разгоряченного тела кружил ему голову. У нее была восхитительная кожа: мягкая, бархатистая и такая нежная, что порой ему было страшно к ней прикасаться. Она вообще была нежной и хрупкой, но при этом — горячей и страстной, как ураган огня. Она сводила его с ума. Этой женщине он готов был отдать всего себя. И не только тело, но и душу. Он готов был раскрыться перед ней полностью, до самых сокровенных глубин души. И он не боялся этого, потому что знал, что она никогда не воспользуется его слабостью, никогда не сделает ему больно.
Джессика смотрела на мужа и не могла понять, как же она жила раньше, не зная этого человека. Потому что только теперь, когда они были вместе, она поняла, что живет полной жизнью.
Он склонился над ней и приник губами к ее губам…
И тут зазвонил телефон.
— Кто-то решил разбудить новобрачных? — спросила Джессика, когда Николас положил трубку.
— Вставай. Пора собираться. Машина придет за нами через час.
Джессика упала на подушку и закатила глаза, изображая крайнюю степень отчаяния.
— И что тебя дернуло заказать билеты на первый утренний рейс?
Николас пожал плечами:
— Зато я позаботился о том, чтобы за нами прислали машину. Я молодец?
— Молодец, — рассмеялась Джессика. — Ну что, кто первый в душ? Или вместе пойдем?
— И ты еще спрашиваешь?!
Джессика встала с постели и подошла к двери в ванную.
— Или все-таки по отдельности сходим? А то мы точно опоздаем на самолет, — улыбнулась она, обернувшись к мужу.
— Я тебе дам, по отдельности…
И не успела Джессика опомниться, как он уже держал ее в объятиях. Он подхватил ее на руки, зашел в душевую кабину и включил воду. Джессика сначала смеялась, дурачась. Но потом ей стало уже не до смеха — Николас прикоснулся губами к одному чувствительному месту у нее на шее, и Джессика застонала от пронзительного наслаждения, которое зажгло ее тело огнем желания.
Джессика заглянула в глаза Николаса, и ей показалось, что она тонет в их черных мглистых глубинах. А потом все закружилось в сияющем вихре, Николас вошел в нее, и она приняла его в себя, и они вместе достигли предельных высот наслаждения.
Когда все закончилось, Джессика не сразу пришла в себя. Они еще долго стояли обнявшись под прохладными струями воды — не в силах оторваться друг от друга. А потом он поцеловал ее в губы, уже распухшие от поцелуев, и мягко отстранился.
Им действительно было пора собираться. Хотя меньше всего им хотелось куда-то сейчас ехать.
Эпилог
Уже в самолете Николас поднес к губам руку Джессики и поцеловал ее в ладонь.
— Ты ни о чем не жалеешь? Джессика провела рукой по его лицу.
— Ни о чем.
Он склонился к ней и поцеловал прямо в губы — жарко и страстно, не обращая внимания на пассажиров, сидевших рядом.
А когда он оторвался от ее губ и заглянул ей в глаза, то увидел, что они блестят от слез.
— У нас впереди вся жизнь.
— Да, — просто отозвалась Джессика.
Она бросила затуманенный слезами счастья взгляд в иллюминатор. Кварталы Нью-Йорка стремительно уносились под серебряное крыло самолета. Вот уже видны небоскребы делового центра вдали. Где-то там, внизу, остались статуя Свободы, мосты над заливом, мосты над Гудзоном.
И прежняя жизнь, она тоже как будто бы отступила назад, отпустила ее. А впереди была жизнь другая, полная непреходящей радости и безмерного счастья…
КОНЕЦ
