– Кажется, весь разговор свелся к факту подписания мною съемочного контракта.
Федерико стукнул кулаком по рулю.
– Дорогая, речь вовсе не о твоей карьере! – Он помолчал, глядя на дорогу. – Речь о нашей совместной жизни. Не обо мне, который силой обстоятельств вынужден торчать в одном месте, в то время как ты находишься в другом. Улавливаешь?
– Все шло к этому.
– Нет, все могло быть иначе, если бы ты предупредила меня о своих кинопробах, – отчеканил Федерико, стараясь сохранять самообладание. – Я мог бы скорректировать свой график, подладиться под твой. – Он многозначительно взглянул на Кристабел и переключил внимание на дорогу. – Больше я подобного не допущу.
Кристабел сделала глубокий вдох и очень медленно выдохнула.
– Как ты сказал? Не допустишь?
– Нет, – подтвердил Федерико. – В будущем между нами не должно быть недомолвок и притворства. Мы будем все обсуждать друг с другом и развеивать всякие сомнения.
– Не уверена, что у нас с тобой есть будущее, – пролепетала Кристабел, и тут же готова была откусить себе язык.
– Ошибаешься, дорогая, – спокойно возразил Федерико.
– Как ты можешь это утверждать?
– Очень просто.
– А как же наши проблемы?
– Например? – В тоне Федерико слышался теперь вызов.
– Например, ты сам. – Кристабел приготовилась загибать пальцы на своей руке. – Следишь за каждым моим шагом, пристально изучаешь каждого, с кем я общаюсь, втайне от меня разрабатываешь план финансирования фильма, делая меня заложницей. Между прочим, шантаж уголовно наказуем.
– Не забывай, что ты жена состоятельного человека и мое участие в семейном бизнесе автоматически подвергает опасности любого, кто ко мне близок. Существуют такие вещи, как вымогательство, похищение, так что я не мог оставить тебя без присмотра.
– Зато мог хотя бы предупредить меня! Как, по-твоему, я должна была реагировать, заметив слежку за собой?
– Ты забыла, как не отвечала на мои звонки? – прорычал Федерико, выйдя из себя. – Я нанял лучших детективов, а не дилетантов, которые могли испугать тебя.
– И что от них требовалось? – Кристабел была уязвлена до глубины души. – Поминутно докладывать, с кем я беседую, куда иду, что делаю?
– Недоверие тут ни при чем, – огрызнулся Федерико. – Надо было обезопасить тебя.
– Это называется «проникновение в частную жизнь». В данном случае в мою. – Кристабел уже не могла остановиться. – Я ненавижу тебя после этого.
– Не возражаю, дорогая. По крайней мере, я был уверен, что ты в безопасности.
– Финансовые проблемы съемочной группы оказались тебе на руку, – продолжала обличать его Кристабел. – Ты получил возможность приставить дуло пистолета к моему виску и отдавать мне приказания: «Делай то, делай так». – Она полоснула его гневным взглядом. – Я этого тебе никогда не прощу.
– «Никогда» – понятие растяжимое.
– До конца моих дней, – охотно уточнила Кристабел.
– Скажи, – медленно произнес Федерико, – что ты планировала после окончания съемок?
– Проведать близких.
– А потом?
Так далеко Кристабел старалась не загадывать.
– Не знаю, – честно призналась она.
– Ну да, не знаешь. – Федерико на секунду воздел к небу обе руки, и быстро опустил их на руль. – Потом ты заявишь, что будешь общаться со мной только через адвоката.
– Не исключаю такого варианта.
– Предварительно не позвонив, не пытаясь заехать домой?
– А где все-таки наш настоящий дом, Федерико? – Кристабел усмехнулась. – Ты имеешь дома и квартиры в нескольких странах. Мне пришлось бы выяснять через твоего секретаря, где ты в данный момент находишься.
– О Господи. Тебе не приходило в голову, что, учитывая все вышесказанное, я в один прекрасный день действительно, как ты выразилась, приставлю дуло пистолета к твоему виску?
На некоторое время в салоне машины воцарилась тишина.
– Поверь, меня ничто не остановит, – нарушил молчание Федерико.
– Шантажируешь? – презрительно бросила Кристабел.
– Ты не отвечала на мои звонки. Мог я предположить после этого, что ты не впустишь меня в дом, если
