Как и ожидалось, пари выиграл Друри. Мы собираемся отпраздновать это событие небольшим обедом, но ничего такого, чтобы ты жалел о своем отсутствии.
Уверен, ты проявляешь по отношению к родителям свойственный тебе такт — когда не уединяешься в своем святилище, — хотя как ты умудряешься сосредоточиться в такой обстановке, не поддается моему скромному пониманию.
Сколько раз за свою жизнь Бромвелл молился о том; чтобы отец обратил на него внимание.
Но только не сейчас!
— Милорд! — Страшась вообразить, что мог означать этот неожиданный приезд, Бромвелл быстро шел навстречу графу Грэнширу, который изволил ступить из кареты на грязный двор.
Обычно отец покидал свое поместье лишь в исключительных случаях, например отбывая в Лондон на открытие очередной сессии парламента или если какое-либо важное дело вынуждало его посетить своего банкира или поверенного в Бате. Но даже тогда чаще всего они сами являлись к нему по вызову.
Он даже не встречал сына в Дувре, когда тот возвратился домой после двухлетнего путешествия.
— Я приехал доставить вас к матушке, — объявил граф.
Как ребенка, который поссорился с родителями и убежал из дома, с досадой подумал Бромвелл, зная, что все это происходит на глазах леди Элеоноры.
Еще прежде, чем она появилась в дверях гостиницы, он интуитивно почувствовал ее приближение и, обернувшись, действительно увидел ее. Он не смог бы объяснить этот феномен, который был сродни его способности угадывать время, не глядя на часы.
И вот она стояла там, прелестная, необыкновенная и самая желанная женщина в мире!
— Ваша бедная мать чуть голову не потеряла от тревоги, когда мы получили вашу записку о несчастном случае, — сообщил граф, и Бромвелл пожалел, что написал ее, желая предупредить о своей задержке. — Не бойтесь, дорогая, сказал я ей, — продолжал его отец, воздев руки к небу, словно обращаясь к сверхъестественным силам. — Я возвращу его вам!
Вряд ли кто-либо из актеров театра «Ройал» способен был с большим эффектом произнести эту тираду. Глядя на застывшего в величественной позе отца, Бромвелл даже подумал, что тот не угадал своего истинного призвания.
Выдержав паузу, он ответил:
— Я сожалею, что заставил матушку волноваться. — На самом деле вам вовсе не следовало за мной приезжать. Со мной абсолютно ничего не случилось. Вы же видите.
— Возможно, могло быть и по-другому! Вот к чему привела продажа вашей кареты и путешествие в почтовом экипаже!
— Но в них благополучно ездят сотни людей, — возразил Бромвелл, хотя понимал, что отца не переубедить.
— Эти ваши сотни людей — не наследники графа Грэншира! — отрезал его отец. — К счастью, я смог приехать, чтобы избавить вас от дальнейших унижений.
Лишь с огромным трудом Бромвеллу удалось скрыть свое крайнее раздражение и досаду при этой нелепо-напыщенной тираде отца.
— Разумеется, я вам очень благодарен. Если вы подождете в обеденном зале, я улажу счета с миссис Дженкинс, после чего мы отправимся в путь. Граф брезгливо скривил рот, будто сын предложил ему подождать в выгребной яме. Но в этот момент порыв ветра донес из открытой двери кухни аромат только что выпеченного хлеба.
— Что ж, пожалуй, — милостиво согласился граф. — Но поторопитесь, Бромвелл. Ваша матушка не находит места от волнения.
Увидев леди Элеонору, отец внезапно остановился.
— А кто это очаровательное создание? — осведомился он, даже не подумав приглушить свой зычный голос.
«Господи, придай мне сил!» — взмолился Бромвелл и поспешил вперед, чтобы познакомить их, лихорадочно соображая, следует ли опустить ее титул, как она сделала это раньше.
Но она заговорила первой, избавив его от затруднения.
— Я леди Элеонора Спрингфорд, — она почтительно наклонила голову, — и обязана своим спасением вашему сыну.
Бромвелл разрывался между желанием объяснить, что ситуация была далеко не такой опасной, как описала ее леди Элеонора, и порывом упасть перед ней на колени.
— Иного от своего сына я и не ожидал! — Граф горделиво подбоченился.
— Ее светлость проявила по истине ангельскую заботу о бедном кучере! — вмешалась миссис Дженкинс, являя из-за спины Нелл свои мощные формы, дрожащие от благоговения. — Какая они прекрасная пара, вы не находите?
Бромвелл едва сознание не потерял. Кой черт дернул миссис Дженкинс за язык, чтобы сказать такое — и кому? Его отцу! Не хватало только, чтобы на его месте оказалась мать!
— В самом деле, — отвечал граф, окидывая оценивающим взглядом леди Элеонору, которая вынесла его с замечательным присутствием духа.
— Может быть, нам будет удобнее войти в дом? — предложила она.
— Да, конечно. А вы, Джастиниан, — обратился он к сыну, — займитесь своими делами, пока мы с леди Элеонорой немного подкрепимся. Идемте, миледи.
И он величественно пропустил ее в зал и сразу потребовал вина.
Опасаясь, как бы в его отсутствие отец не сказал о нем лишнего, Бромвелл быстро вошел в дом и рассчитался с миссис Дженкинс за услуги и комнаты для себя и для леди.
Ему показалось немного странным, что миссис Дженкинс приняла его платеж за оба номера без замечаний, но в тот момент он был слишком взволнован, чтобы задумываться об этом.
Затем он поспешил присоединиться к сидящим у камина отцу и леди Элеоноре, заметив, что на столике всего два стакана вина и что отец уже осушил свой наполовину.
— А, вот и вы, Бромвелл! — воскликнул граф, как будто сын только что прибыл издалека. — Вы знали, что отец леди Элеоноры — герцог Уаймертон? Мы с ним учились в одной школе, представляешь?
Нет, Бромвелл этого не представлял, хотя ему следовало бы догадаться. Если верить отцу, в одной школе с ним училось восемьдесят процентов родовой знати всей Англии. Это могло объяснить, почему все они, включая и его отца, отличались вопиющим невежеством в каких-либо областях знаний, за исключением античной литературы. Да и то зачастую в виде весьма поверхностного знакомства.
— В самом деле, лорд Грэншир? — сказала Нелл, отец об этом не упоминал.
— Что привело вас в Бат в это время года, миледи? — поинтересовался он, делая вид, что не слышал ее замечание.
— Я хочу навестить своего крестного отца, лорда Раттлса.
— Вряд ли это возможно.
Леди Элеонора невольно вздрогнула при этом решительном заявлении графа.
— В настоящее время он охотится в Шотландии на куропаток и вернется не раньше чем через месяц, — пояснил граф.
Скорее всего, так оно и было. Мать Бромвелла вела обширную переписку с подругами, основным предметом коей были светские новости.
— Старина Рати всегда отличался рассеянностью, — заметил граф и, помолчав, вдруг просиял торжествующей улыбкой. — Но, дорогая леди Элеонора, до его возвращения вы можете остановиться в Грэншир-Холле. Мы с женой будем вам очень рады.
Бромвелл не знал, что и сказать. С одной стороны, он сам считал, что там леди Элеонора будет в полной безопасности. С другой стороны, может, это была не такая уж удачная идея, поскольку в ее присутствии он положительно терял самообладание.
Сейчас леди Элеонора тоже выглядела весьма растерянной.
— О, милорд, не думаю, что мне стоит навязываться вам и…
