разумеется, он всеми силами постарается ей помочь, но в настоящий момент он не имел права связывать себя с ней узами любви.
— Ага, вот и ужин! — провозгласил Дженкинс. — Милорд, вы наш почетный гость, а потому ваше место во главе стола! — повел рукой хозяин.
Поблагодарив Дженкинса легким поклоном, Бромвелл занял указанное ему место, с облегчением отметив, что леди Элеонора будет сидеть в дальнем конце длинного стола, застеленного белоснежной крахмальной скатертью, где по такому случаю красовался драгоценный веджвудский сервиз миссис Дженкинс.
По дружной просьбе присутствующих он прочел молитву и приступил к ужину.
Правда, воздать должное яствам, приготовленным под руководством миссис Дженкинс, ему почти не удалось. Во-первых, его взгляд все время невольно возвращался к леди Элеоноре. Во-вторых, ему досаждали расспросами. Вкуснейший картофельный суп сменил великолепный сочный ростбиф, затем последовала фаршированная курица с вареными овощами и свежеиспеченным хлебом; а виконт успевал лишь отведать каждое блюдо в перерывах между ответами.
И как всегда, интерес вызывали лишь кораблекрушение и его встреча с людоедами. Сдерживая раздражение, он старался перевести разговор на неизвестные в Англии тропические деревья и растения, животных, насекомых и пауков, но это мало кого интересовало.
За исключением леди Элеоноры. Он заметил, как жадно она его слушала, хотя, встретившись с ним взглядом, она покраснела и опустила глаза.
Еще он обратил внимание на безупречную манеру, с которой леди Элеонора вела себя за столом, полным аппетитных и сытных кушаний. Она ела скромно и деликатно, как монахиня, отламывая хлеб крошечными кусочками. Однако при этом довольно часто облизывала свои нежные полные губки, что казалось ему более соблазнительным, чем покачивания обнаженных бедер таитянок во время танцев.
А если бы они встретились в Лондоне, вдруг подумал Бромвелл. В Олмаксе, у кого-нибудь на балу или на приеме в доме Брикса и Фанни? Заинтересовала бы его леди Элеонора настолько, чтобы он попросил кого-нибудь познакомить их, или она показалась бы ему очередной богатой наследницей из тех, к кому его вечно подталкивает отец, и он предпочел бы держаться подальше от нее?
Но что толку об этом думать? Они встретились при самых необычных обстоятельствах, и он посмел оскорбить ее поцелуем. И она не может думать о нем иначе, как о безнравственном и наглом волоките.
Если бы ему удалось ей помочь, это могло бы изменить ее мнение; о нем в лучшую сторону, заставило бы забыть о первом дурном впечатлении.
Как бы там ни было, он должен выяснить, действительно ли ей нужна помощь, и если так, то сделать все, что в его силах, а потом уже ехать дальше, в родовое поместье.
И больше они не увидятся.
Спустя несколько часов Нелл настороженно прислушивалась, стоя у окна, сквозь стекла которого лился свет полной луны. Она готовилась сбежать из гостиницы не уплатив по счету. Денег у нее оставалось очень мало, и кто знает, когда ей еще подвернется новое место.
При таком ярком свете ее могли заметить, зато, луна хорошо освещала дорогу. И поскольку Нелл могла себе позволить лишь пеший способ передвижения, то это избавляло ее от опасности оступиться и повредить ногу.
Что сказали бы ее родители, если бы знали о том, что с нею случилось! Они старались воспитать ее порядочной девушкой, на последние средства отправили в частную школу, где ее учили хорошим манерам, осанке и правилам этикета, мечтали, чтобы она выросла такой же, как благородные леди.
И все понапрасну! Хорошо еще, что они уже покинули этот бренный мир и никогда не узнают о ее бедах.
Решив, что все уже заснули, она взяла свой саквояж, осторожно отворила дверь и снова прислушалась. Ничего, кроме поскрипывания кроватной сетки из комнаты лорда Бромвелла.
Видимо, с ним кто-то был. Ей казалось, что он вернулся в комнату один; однако она не удивилась бы, если бы у него оказалась женщина — какая-нибудь смазливая горничная или одна из тех особ, что за столом не отрывали от него глаз. Нелл не сомневалась, что женщины добивались его внимания еще до того, как он прославился, а уж после выхода его знаменитой книги ему, наверное, проходу не дают!
Так стоит ли удивляться, что столь избалованный женским вниманием молодой человек набросился на нее с поцелуем, а вечером выискивал ее взглядом. Хотя, казалось бы, он должен был понять, что больше она не хочет иметь с ним дело. Просто не может себе этого позволить.
Грустно вздохнув, Нелл потихоньку вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Здесь было темно, как в подземелье. Ощупывая стену рукой, она медленно двинулась к лестнице.
— Карета отправляется в путь только через несколько часов, — вдруг раздался за ее спиной голос лорда Бромвелла.
Нелл быстро обернулась.
В кромешной тьме она ничего не видела, только чувствовала исходящее от него тепло.
Стараясь овладеть собой, она привела заранее приготовленное объяснение:
— Я не могла заснуть, поэтому подумала, не поискать ли мне в кухне вина.
— И для этого вам понадобилось надеть накидку, капор и захватить саквояж?
— Я опасалась, что мои ценности украдут, если я оставлю их в комнате:.
Он подошел ближе, и Нелл разглядела, что он был в сапогах, кожаных штанах и в рубашке, расстегнутой у ворота.
— Должно быть, у вас много драгоценностей.
— Нет, но мне не хотелось бы лишиться и того немногого, что у меня есть. Извините, что потревожила вас, — сказала она и двинулась дальше.
Он оперся рукой о стену, преградив ей дорогу.
— У вас возникли проблемы, миледи, — тихо, но уверенно сказал он. — Я хотел бы помочь вам, если это в моих силах.
Помочь ей? Он казался искренним, но могла ли она ему доверять? Могла ли она доверять кому-либо? К тому же она ему солгала.
— Моя единственная проблема, милорд, та, что вы меня задерживаете. Пропустите меня, или мне придется позвать на помощь.
— О нет, вы этого не сделаете, — еще тише произнес он.
Господи, неужели она в нем ошибалась? Неужели ей нужно его остерегаться?
Но она не посмела разбудить хозяина или кого-нибудь из гостей, поэтому тихо велела виконту пропустить себя.
В этот момент внизу открылась дверь, по пивному залу кто-то тяжело протопал, затем шаги направились к лестнице.
Ее не должны застать здесь, да еще с мужчиной, который к тому же не одет должным образом.
Она повернулась и на цыпочках побежала к своей комнате. Виконт последовал за ней, не дав ей захлопнуть дверь у себя перед носом, вошел внутрь и тихо притворил ее за собой.
Глава 4
Когда-нибудь мы установим, что заставляет лосося во время нереста предпринимать полное препятствий и опасностей путешествие вверх по течению реки и почему собака часами просиживает у постели своего заболевшего хозяина. А пока нам известна лишь то, что каждым живым созданием руководят не познанные нами таинственные инстинкты и врожденная защитная реакция.
Нелл стояла перед виконтом, храня молчание, пока кто-то грузно поднимался по лестнице, затем миновал ее комнату. Где-то в коридоре открылась дверь. Сонный голос миссис Дженкинс окликнул мужа,
