– Для нас обоих.
Она отвернулась.
– Я же обещала дать вам знать, если что-нибудь услышу от него. А теперь извините…
Он обезоруживающе улыбнулся.
– Почему у меня такое чувство, что вы все время пытаетесь от меня избавиться?
– Мне показалось, вы закончили с вопросами.
– Да. Только еще вот что.
– Ну что теперь? – простонала Роберта.
– Я был бы вам благодарен, если бы вы не покидали город.
– Не тратьте время. Я знаю правила. Я и не могла бы никуда уехать, пока мой брат в беде. И не трудитесь провожать меня до машины. Я прекрасно дойду сама. – Она прошла мимо Юджина, словно его здесь и не было.
Он больше ничего не мог сказать, чтобы задержать ее. Но сам факт, что ему хотелось это сделать, явился неожиданностью для него самого. Он хотел видеть ее снова и снова. Забудь это, приказал он себе. За свою жизнь Юджин твердо уяснил: никогда нельзя верить, что все именно так, как кажется с виду. Он был простым человеком и любил простые вещи – острые блюда калифорнийско-мексиканской кухни, музыку кантри, прямоту и порядочность. А что он не любил в людях, так это лицемерия и несправедливости. И еще он очень не любил, когда из него пытались сделать дурака. А Роберта Стаут была женщиной именно того типа, который бередил его душу. Поэтому хорошо, что она для него за пределами досягаемости.
– Как хотите. – Он пожал плечами. – Только не забудьте мне позвонить, если услышите что-нибудь.
Юджин сделал несколько шагов в сторону ресторана, когда услышал какой-то звук. Он замер, прислушиваясь, почти не дыша. Откуда-то слева мягкий ночной бриз донес звук, который начался как низкий, приглушенный и перешел в высокие ноты. Смех.
Юджин повернулся и направился в сторону развилки, где через квартал от ресторанчика стояли несколько подростков рядом с темным автомобилем одной из последних моделей. Их смех звучал в тишине ночи неестественно громко.
Он расслабился. Скорее всего, подростки вышли прокатиться от скуки. Он уже развернулся, собираясь уйти, как вдруг у него возникло ощущение, что кто-то за ним следит. Его мускулы снова напряглись, по коже пробежали мурашки. Он быстро огляделся, затем снова перевел взгляд на мальчишек. Один за другим они залезли в автомобиль. Мгновение спустя мотор с рычанием ожил, и, скрипнув по асфальту шинами, машина рванула по дороге в его сторону.
Юджин никак не мог избавиться от ощущения, что за ним следили. Подобно своим индейским предкам он научился жить, доверяя инстинкту. И это не один раз спасало его.
Машина, набирая скорость, перескочила на противоположную полосу движения. Юджин не был уверен в том, что мальчишки представляют какую-нибудь угрозу, но он был чертовски уверен в том, что не собирается рисковать. Он обернулся, желая убедиться, что Роберта в безопасности добралась до своей машины. Но она все еще медленно шла к ней, о чем-то глубоко задумавшись.
– Сукины дети! – пробормотал он, бросаясь к ней.
Роберта тоже остановилась, прислушиваясь. Краем глаза она увидела бегущего к ней и что-то кричащего Юджина. Откуда-то сбоку возникли слепящие огни несущегося прямо на нее автомобиля. Тяжелый холодный ком сдавил ее желудок. Она заставляла себя двигаться, но ноги не слушались ее.
В тот самый момент, когда машина вильнула с дороги, Юджин подбежал к Роберте и сбил ее с ног. Вместе они перекатились два раза по асфальту. Юджин вскочил на колено и выхватил из кобуры девятимиллиметровый полуавтоматический револьвер. Он прицелился в машину, ожидая, что она развернется и снова помчится на них. Но она не вернулась, хвостовые огни скоро исчезли из виду в полутемной аллее.
– Не вставайте, – приказал он.
Роберта лежала, распластавшись, позади него. В ее глазах стояли слезы. Благодаря Бога за то, что осталась жива, она старалась не думать об испытаниях, которые сегодня обрушились на нее. Тут сзади раздался крик, и, обернувшись, она увидела бегущего к ним Рамиреса.
– Как вы? Что случилось? – В руке он держал револьвер.
– У некоторых парней извращенное чувство юмора, – пробормотал Юджин, поднимаясь и отряхивая одежду. Он помог подняться Роберте, потом пошел за своей валявшейся в стороне шляпой.
Роберта дрожала так сильно, что ее зубы стучали, как кастаньеты, кожа горела в тех местах, где коленки соприкоснулись с гравием мостовой.
Неожиданно она ощутила пронзительную боль в руке и подняла ее, чтобы потереть, как ей подумалось, синяк. Но, когда она отняла ладонь, та была мокрой и липкой. Роберта воззрилась на нее с ужасом. Слегка покачнувшись, она прикрыла глаза и неожиданно почувствовала подступающую тошноту.
– Я… Меня ранили, – проговорила она, уставившись на стекающую из пулевого отверстия кровь.
Глаза обоих мужчин расширились от удивления. Юджин почувствовал, как все в нем заледенело: он не слышал никакого выстрела.
Его руки подхватили Роберту прежде, чем она упала. Он нежно поднял ее и понес к машине. Рамирес поторопился открыть заднюю дверцу и кинулся к машине Юджина – вызвать по рации «скорую помощь».
Эронсон осторожно опустил Роберту на сиденье. В голове у него крутилась сотня разных вопросов.
– О, я испачкаю кровью ваш пиджак, – прошептала она, плохо понимая, что происходит.
– Не беспокойтесь об этом. – Он вынул из заднего кармана платок и туго обвязал его вокруг ее кисти. – Только держитесь, хорошо? Все будет в порядке.
