как, например, Фреду, и, может быть, даже дал ему его подержать, и таким образом отпечатки пальцев Конрада оказались на ноже. А убийца Камоэнса знал об этом и использовал этот факт, чтобы свалить вину на моего брата.
Юджин некоторое время задумчиво молчал.
– Да, такая вероятность не исключена. Я проверил все магазины – никто не помнит, чтобы кто-то покупал нож, по описанию похожий на этот. – Он окинул ее оценивающим взглядом, и в его глазах Роберта прочла восхищение. – У меня остались кое-какие дела на сегодня, но, как только вернусь, я еще раз взгляну на этот нож.
– Ты дашь мне знать, что тебе удастся выяснить?
– Конечно.
– Я бы не вычеркивала из списка подозреваемых Джефферсона или Луиса, – сказала она и добавила: – И даже Денизу Роквелл.
Он задумался на мгновение.
– Джефферсон мог что-то скрывать или даже прикрывать своего сына. Луис как племянник унаследовал дело, хотя у него и так уже столько денег, что он не знает, что с ними делать. По существу, он мог открыть и свое собственное дело. Но почему ты подозреваешь Денизу?
– Она могла быть любовницей Болдуина. Возможно, он пообещал ей что-нибудь – брак или деньги…
Юджин покачал головой.
– Это ей мог дать и Луис, к тому же он значительно моложе.
Остаток пути она не проронила ни слова, молча глядя в окно машины.
Было половина двенадцатого, когда Юджин подвез ее к дому. Она махнула ему на прощание рукой и повернулась, чтобы открыть ключом дверь, но в последний момент передумала. Приняв решение, Роберта забралась в свою машину и покатила в сторону города. Через десять минут остановила машину около почты.
Пройдя двойные стеклянные двери, она вошла в здание почты и вскоре уже наклеивала марки на свои счета, собираясь отослать их. И тут она заметила Рональда Крейна.
Он стоял у двери, изучая объявление на стене. Протертые до дыр в некоторых местах джинсы были ему уже явно малы. Роберта вспомнила, как смеялась, когда Конрад рассказал ей, что ребята специально покупают их такими.
Она подошла и остановилась рядом с юношей.
– Привет, Ронни. – Она улыбнулась. – Как мама?
Он угрюмо посмотрел на нее и переступил с ноги на ногу.
– Она в больнице. Я только что от нее.
Роберта почувствовала грусть.
– Мне жаль. Что с ней?
Он неопределенно повел плечом.
– Ее обследуют. Результаты станут известны через несколько дней. – Он снова взглянул на объявления и перевел взгляд на Роберту. – Еще увидимся. – Он протянул руку, собираясь уйти.
– Подожди.
Его вызывающая поза напоминала ей Юджина – большие пальцы засунуты за пояс, руки наполовину в передних карманах джинсов.
Роберта приблизилась к нему. Она не хотела, чтобы он уходил.
– Я собиралась перекусить. Не присоединишься ко мне? – Она увидела, как напряглось его тело, и быстро добавила: – Ненавижу есть в одиночестве. Пожалуйста.
Он покачал головой.
– Мне не нужна благотворительность, – резко ответил он, гордо распрямляя плечи.
Печаль наполнила ее сердце, но она была слишком осторожна, чтобы показать это.
– А кто тебе ее предлагает? Так ты разговариваешь с друзьями?
Он смутился на мгновение.
– А вы мой друг?
– Хотела бы им быть, – мягко ответила она. И это была правда.
Он снова взглянул на объявления, потом на нее. Ей опять показалось, что он хочет развернуться и уйти.
– Могу я что-то узнать у вас?
– Конечно, – улыбнулась она.
– Ваша фамилия Стаут? – И, когда она кивнула, спросил: – У вас есть брат Конрад?
Ее глаза изумленно распахнулись.
– Да. Откуда тебе это известно?
