Мандельбаум, встревоженный и озабоченный, помог ему выбраться из грязи и ощупал на предмет переломов.
– Чего ради эти безумные фигуры высшего пилотажа?
Прекрасный попытался заговорить, но ему не хватило дыхания. Он указал пальцем на ледяной мост. Движение отдалось в плече так, словно в тело вонзилось несколько стрел. Волшебник, неверно истолковав жест, принялся проверять руку в поисках повреждений. На тающую переправу он не взглянул.
– Дракон, – услужливо пояснил Венделл, начинавший приходить в себя..
Прекрасный энергично закивал.
– А-а, – сообразил – Мандельбаум.
Дракон, оскалив зубы и злобно порыкивая, стоял на самой верхней точке, вцепившись в лед четырьмя наборами когтей. Он посмотрел прямо на них, вскинул голову, широко разинул пасть и издал громоподобный рев, эхом прокатившийся по окрестным лесам. Энн и Аврора, сидевшие в грязи и нянчившие свои синяки, разом подскочили и на подгибающихся ногах без тени энтузиазма заковыляли под прикрытие деревьев. Дракон опустил голову и начал съезжать вниз.
Мандельбаум спокойно вынул трубку изо рта и постучал чубуком по мосту.
Тот мгновенно рассыпался на тонкую взвесь водяных капелек.
Дракон немало удивился, когда опора растаяла прямо под ним. Агрессивный до последнего, он рванулся было к намеченным жертвам и, бешено размахивая когтистыми лапами, с ревом и треском ухнул в заросли. Все стихло.
Прекрасный неуверенно поднялся на ноги. Подошла Энн и обняла его одной рукой за талию.
– Ну, там о нем позаботятся.
Рев из глубины колючей изгороди заставил девушку усомниться в собственных словах. Принц вздохнул и отвел ее руку.
– С такими упрямыми драконами мне никогда еще встречаться не приходилось.
Он похромал к одному из вещмешков, вытащил несколько длинных, толстых дубовых цилиндров и принялся составлять из них копье, скрепляя его секции коваными металлическими муфтами.
– Понятно, – кивнул Венделл. – Я приведу коня.
– Ты всерьез полагаешь, что он сможет выбраться из колючек? – поинтересовалась Энн.
– В замок-то он попал, верно? Полагаю, это зависит от того, насколько сильно он расшибся.
Дракон метался внутри изгороди. Время от времени над ней поднимались облачка дыма от подпаленных зарослей. Однако рев и треск разносились по лесу все слабее и слабее и к тому времени, когда Венделл вернулся с конем, затихли окончательно.
Прекрасный нашел пятачок сухой травы и снова уселся на землю.
– Может, тут ему и конец. Хорошо бы. Я по-настоящему ненавижу драконов. Самая отвратительная часть моей работы.
– Есть хочу, – произнес Венделл. – Просто умираю с голоду.
– Ах, извините, – нахмурился Мандельбаум. – С моей точки зрения, кому-нибудь следовало бы уделить внимание самому новому члену нашей небольшой группы. Это, как я понимаю, давно потерянная принцесса Аврора?
Прекрасный, Энн и Венделл разом повернули головы. Аврора стояла на небольшом отдалении, прислонившись к дереву, и выглядела очень печальной и потерянной. Она держалась за живот.
– С ней все в порядке? – спросил Венделл.
Принцесса согнулась пополам, и ее жестоко вырвало.
– Думаю, нет, – решил Прекрасный. – Надеюсь, это просто нервы. Бедное дитя. Она пережила такое потрясение.
– Она беременна, – сказала Энн.
У принцессы Авроры выдалась ужасная неделя.
Ее высочество собиралась сойти вниз, когда ее накрыл приступ сильнейшего головокружения. «Не волнуйся, – сказала она себе. – Ты просто перевозбудилась. Это же, в конце концов, день твоей свадьбы». Аврора велела горничной не дожидаться ее (не выглядела ли девушка тоже немного кислой, если вдуматься?), а сама доковыляла до своего алькова и рухнула на кровать. «Прикрою на минутку глаза, и все пройдет». И все прошло. Ей снился замечательный сон про первую брачную ночь. Она позволяла своему новоиспеченному мужу проделывать с собой совершенно неприличные вещи и как раз приканчивала его поцелуем, в который вложила всю душу, когда проснулась, обнаружив себя сидящей верхом на незнакомом парне, очень похожем на трубочиста. (Очаровательный трубочист, решила принцесса.) О том, что произошло после, о пожаре и драконе, ей не хотелось даже думать. В данный момент она как раз изо всех сил старалась вычеркнуть все эти воспоминания. За прошедшие несколько дней Аврора несколько раз почти убеждала себя в том, что по-прежнему спит и ей снится дурной сон. Однако имелись определенные факты, которые невозможно просто вычеркнуть, и определенные неприятные истины, которые она упорно старалась запрятать в дальние уголки сознания до тех времен, пока не почувствует себя лучше подготовленной, чтобы справиться с ними.
А разбираться надо было уже сейчас. Они провели в пути четыре дня, и принцесса сочла необходимым разложить все по полочкам, прежде чем ее спасители доберутся до дому. Она оглядела спутников. Впереди ехали старый волшебник и мальчик. Паренек все время расспрашивал о заклинаниях и колдовстве, о чародеях и оборотнях. Старик временами отвечал длинно и охотно, но чаще просто посасывал трубку и задумчиво глядел в пространство, позволяя коню самостоятельно выбирать дорогу, пока хозяин витает в облаках. За ними следовал Прекрасный Принц. Юноша то и дело притормаживал, убеждаясь, что с Авророй все в порядке. Теперь, когда Принц переоделся в новую одежду, шелк и все такое, умылся и причесался, он
