— А ночью-то холодает, вам не кажется?
Шофер обращался к ней. Но прежде чем вступить в разговор с неизвестным, ей следовало сначала выбрать себе имя. Имя — это главное. Она остановилась на Акеми. Теперь надо закрепить: «Меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми, меня зовут Акеми». Ладно, хватит. «Меня зовут Акеми». Теперь она была Акеми. Для этого ей пришлось повторить свое имя тридцать раз…
— И то правда. Плохо, если зима будет ранней.
— Ну, времена года нас не ждут.
— О да, не ждут…
— Простите, что спрашиваю… Но… Вы замечательно выглядите, черт побери! Мне все не дает покоя одна мысль: чем же сейчас могут заниматься люди, работающие в торговле? Извините, конечно, за дерзость, но в это время суток мне обычно попадаются танцовщицы из баров. А вот вы, кажется, не из этих? Вот о чем я думаю…Так я угадал, а?
— Ну-у, даже и не знаю… Может быть, я и есть танцовщица…
— Да нет, что вы. С вашими-то манерами… Эти, которые из баров, так они и говорят-то теперь как школьницы.
— А я и работаю в баре.
— Да ну вас! Не может быть! Ни за что не поверю.
Акеми работала в барах с девятнадцати лет. Она родилась в городке района Хокурику в семье врача. Уже в школе она узнала, что была приемным ребенком. Своего настоящего отца она называла «господин». «Господин» жил в Южной Америке и раз в три года приезжал повидать дочь. Но поразительную новость сообщили ей не приемные родители. Акеми в ту пору было десять лет, и как-то раз она осталась дома одна. Вдруг на пороге появилась девушка, как оказалось, вторая дочь «господина». Она была на семь лет старше Акеми. «А ты, ты тоже красавица!» — выпалила она вместо приветствия. В тот день Акеми узнала много нового про «господина». И странным образом ее воспоминания о нем, доселе отчетливые и ясные, после рассказов этой девушки стали тускнеть. Нет, она не старалась забыть его специально. Теперь, сидя в машине, она уже не могла вспомнить ни его лица, ни то, каким он был человеком, — она не помнила ничего. Его вторую дочь она больше не видела. Но тогда они проговорили почти два часа в саду, что находился неподалеку от дома. Акеми и сейчас мало что помнила бы, если б та девушка не повторяла без конца свое: «А ты, ты тоже красавица!» Девушка и сама была достаточно красива. Акеми никому не рассказывала о той встрече, даже своим приемным родителям. Это не было ее сознательным решением, просто даже мысль о встрече причиняла ей невыносимую головную боль. Акеми решила, что лучше будет забыть… Через два года после этого события она поступила в колледж и начала спать с мужчинами. Скоро она забеременела, сделала аборт. Это повторялось дважды. Она убегала из дому, но родители находили ее и водворяли обратно. В шестнадцать познакомилась с торговым представителем из Киото и уехала с ним. До этого она встречалась лишь с ровесниками — парнями из колледжа и местной шпаной. Стоило ей скрыться, как ее тотчас же находили. Но на этот раз родители ничего не смогли поделать с этим киотоским коммивояжером… Довольно скоро Акеми бросила его и завела себе новую пассию. Стоило ей пройтись по улице или заглянуть в бар, как мужчины слетались на нее словно мухи. Кавалеров она меняла часто, но к себе допускала не сразу. Как только у нее появлялся знакомый, поведение или внешность которого хоть немного отвечали ее запросам, умевший показать свою страсть, как Акеми начинало тянуть к нему как магнитом. Лет до восемнадцати среди ее любовников были преимущественно парни, связанные с якудза. В какой-то период она даже считалась их покровительницей, хотя и продолжала танцевать в барах. Такая работа нравилась ей еще и тем, что позволяла выбирать мужчину на любой вкус.
Потом она рассказала водителю, что была любовницей одного известного композитора.
— Я всегда считал, что подобные люди обязательно должны быть несчастными. Но, как оказалось, я ошибался. Жизнь куда богаче, чем принято думать.
— Богаче? То есть вы хотите сказать, что все происходит не так, как об этом думают люди. И именно это придает жизни такую ценность… Я познакомилась с ним после окончания университета. Мне только что исполнилось двадцать два. Я была совсем молоденькой, не правда ли? Тогда я считала, что эта встреча — перст судьбы, не иначе. Мне казалось, что он — единственный во всем мире… А ему уже в те времена было почти сорок. Женат, естественно. Я-то верила, что он бросит свою старуху и женится на мне. Но не все коту масленица. Да-а, скоро уж двадцать лет… Я часто думаю, а осталась бы наша любовь такой же чистой, если бы мы поженились? Кстати, он еще и писатель. Опубликовал массу книг. А иногда он рассказывает мне такие вещи, которые я и понять-то могу с трудом. Ну вот, например, о кровосмешении. Мужчины ведь очень агрессивны, не так ли? Они агрессивны инстинктивно, и это необходимо для того, чтобы они могли заниматься любовью. Иначе они ничего не могут…
— Хм. Кажется, я вас понимаю.
— Правда? Например, если девушка живет с одним и тем же мужчиной, у него рано или поздно пропадает всякое желание спать с ней. Причем не потому, что ему надоело. Проблема, скорее, в том, что мужчина в конце концов становится более… мягким, что ли. То же самое происходит и с его дочерью. Отец долгое время должен жить вместе со своей дочкой. Потом она вырастает, у нее развивается грудь, и все кончается тем, что у папаши появляется желание переспать с ней. Но вот наступает момент расставания, и повзрослевшая дочь уходит, чтобы жить отдельно… Знаете, ведь то, что ошибочно называют изнасилованием, случается довольно часто.
«У пишущих людей ум не такой последовательный, как у нас», — подумал восхищенный водитель. Его очень заинтересовал рассказ Акеми о связи сексуального желания у мужчин с импульсами агрессии. Акеми услышала об этом от университетского профессора, с которым познакомилась в одном из клубов в Гиндза. Переспав с ним раза два, Акеми обратилась к своему любовнику-якудза, который стал шантажировать профессора. Была выставлена сумма — два миллиона иен. Шантаж удался, профессор был вынужден уйти из университета. Вообще этот клуб был очень выгодным и дорогим местечком, но когда выяснилось, что заведение контролируется мафией, Акеми пришлось его покинуть. Вскоре она оставила и своего любовника, с которым, правда, время от времени встречалась, даром что минуло десять лет. Ибо когда Акеми удавалось подцепить хорошего клиента, ей приходилось подключать и мафию, чтобы вытрясти из него побольше.
— Ну так вот, он часто говорил мне: «Я не могу жениться на тебе, но мы будем вместе. Какая разница, женаты мы или нет, будем ли, прилетев на Гавайи, проходить контроль сообща или раздельно?» Может быть, дело только в этом и заключалось… Ведь живут же люди вместе, не расставаясь. Кажется, я понимаю, что он хотел сказать своим «будем вместе».
Когда Акеми умолкла, водитель сказал ей, что у него недавно умерла жена. На его глаза навернулись слезы. Акеми просто обожала такие моменты. Моменты, когда ложь перестает быть ложью. Сама Акеми лгала постоянно, но при этом она считала, что если слова производят эффект, если они пугают или волнуют, вопрос правды и лжи значения не имеет. Правды не было, а если бы она и существовала, то ничего б не стоила.
— Люди, живя вместе, вместе преодолевают многочисленные испытания и могут также жить воспоминаниями о них. Они будут стареть, прогуливаться и рассказывать друг другу о своих воспоминаниях. Он часто говорил мне об этом. Вам не хочется плакать после этих прекрасных слов?
С тем, кто говорил ей «будем вместе», Акеми познакомилась в клубе в районе Акасака. Он работал в издательстве, выпускавшем словари. Переспав с ним, она по сложившейся традиции попыталась шантажировать его, но оказалось, что этот тип также завязан с якудза. Дело обернулось против нее, и Акеми была вынуждена убраться из Акасака. Она вряд ли могла назвать точное количество своих любовников, но что касается этого кадра из издательства, то он был лучшим из всех. Один лишь раз они занимались любовью. Пару раз вместе обедали. Он считал ее «мифоманкой», говоря при этом: «Бедная девочка! Ты, наверно, должна сильно страдать, когда тебе лгут». Тогда Акеми очень разозлилась. Но теперь, если бы вдруг боги предложили ей вернуть все обратно, она выбрала бы этого парня из
