бишь Алекс, как его ученик, будет работать в таком же стиле. Во-вторых, Ковальчук ясно дал понять, что работа Алекса будет стоить гроши, если Кира доверит ему полностью весь проект. Ну что же – почему нет? Будет контролировать, корректировать и деньги сэкономит. И потом – он очень милый мальчик, этот Алекс. Какая-то детская застенчивость, не вяжущаяся с его высоким ростом, крепким телосложением и дерзостью в глазах. На маменькиного сынка не похож, но и на уличного оторвиголову – тоже. Пожалуй, симбиоз того и другого. Эх, был бы постарше... Может, роман можно было бы закрутить, а так... Нет, в воспитательницы детского сада Кира играть не намеревалась. Не ее стиль. Ей уже и с ровесниками становилось скучно. Чего стоит только бывший муж – даже будучи старше на шесть лет, все равно проигрывал ей во многом, как она себя постоянно убеждала. А Лева? Тот вообще – человек без возраста. Такие, как он, и в двадцать, и в сорок, и в пятьдесят будут легкомысленными детьми.
Другое дело Глеб. Глеб... Кира вспомнила о нем и взгрустнула. Какая ирония судьбы! Ей до сих пор казалось, что все, что тогда случилось, – водоворот, в который их всех затянуло с неумолимой силой. Одной рукой судьба забрала у Киры мужа с помощью жены Глеба, другой – подарила ей шанс избавиться от страхов прошлого с помощью самого Глеба. Она познакомилась с ним как раз в то время, когда всеми силами пыталась спасти положение мужа на работе. Статья, написанная Кристиной, поставила под удар Андрея – его хотели обвинить в утечке политической информации, грозили расследованием, увольнением из МИДа. И хотя Кристина и сама не знала, как ее использовали, мерзким образом подставили, Кира старалась воздействовать на нее через ее мужа, пыталась заставить ее помочь спасти репутацию Андрея. Кто бы знал, что знакомство с Глебом выльется в неожиданную близкую дружбу, трогательную любовь со стороны умирающего от рака больного к полной энергии молодой женщине. Кира не пыталась спровоцировать его любовь, она и сама не знала, как все вышло. И тем не менее...
Этот удивительный человек сумел изменить жизнь Киры, подобрал к ней ключик и нашел решение ее главной проблемы. Если бы Глеб через своих друзей не откопал в архивах свидетельство о том, что Кирин брат погиб от порока сердца, несовместимого с жизнью, так и жила бы Кира со съедающей ее изнутри мыслью, что именно она стала причиной смерти Антона. И неизвестно, в какую нервную истеричку уже превратилась бы, не случись того очищения мозгов и памяти.
А потом произошло ужасное и непоправимое. И Кира стала чуть ли не последней, кто узнал о смерти Глеба. Известие, что он не уехал ни в какой Тибет, как говорил, а умер в хосписе для больных раком, словно обесточило ее. Она рыдала и не могла простить себе невысказанных слов, того, что так легко дала ему уйти, что даже не попрощалась, что не заметила очевидных тревожных сигналов. Она пошла на разрыв их отношений, думая, что они могут навредить ее браку. Какая глупость! Если бы она тогда знала всю правду! Глеб отпустил ее только потому, что знал о приближающемся конце. Простил ли он ей стремление использовать его ради своего мужа? Понял ли, почему она поступила так, а не иначе? Почему так отчаянно хотела вернуть все на прежние рельсы: карьеру мужа-дипломата, его положение, стабильность в их семье?
Когда она узнала о его смерти, она уже знала и о Кристине с Андреем, и обо всем, что стояло за этой историей. Она уже знала, что во время командировки в Папуа – Новую Гвинею Андрей нашел там не только неприятности по работе, но и женщину-мечту, зачавшую от него ребенка, женщину-ветер, закружившую его в вихре свободной от условностей жизни. Она также узнала, что брак Кристины и Глеба был фикцией, условностью. Узнала, что настоящим ее врагом была вовсе не статья Кристины, и борьба шла вовсе не на карьерном фронте, а на территории извечного треугольника между Кристиной, Андреем и ничего не подозревающей Кирой. И это только обострило горечь утраты и чувство вины перед Глебом. Она знала, что потеряла очень дорогого друга. Ближе, чем Глеб, у нее друга не было. И хотя дружба эта была очень кратковременной и полной недомолвок, она все равно была и осталась для Киры жемчужиной в копилке отношений с людьми.
– Тебя тут обыскались, – зашипела Машка с порога. – Где тебя носит?
– Да опять ходила по поводу проекта для дома. К тому самому Ковальчуку, о котором ты рассказывала.
– И что, снова пшик?
– Нет. Как раз наоборот – кажется, нашла, что искала. Этот твой протеже Ковальчук оказался очень дельным дядькой и порекомендовал мне своего помощника за небольшую оплату. Для него это будет что-то вроде стажировки.
– Любопытно, любопытно... – многозначительно протянула Маша. – И что это вдруг такой гигант, как Ковальчук, альтруизмом занимается?
– Не он, а его помощник.
– Видать, понравилась ты ему, Кира Викторовна!
– Расслабься. Ничего такого не было. Просто его моя история со сном заинтересовала.
– Скоро уже пол-Москвы будет о твоем сне знать.
– Когда это произойдет, можешь смело отправлять меня в психушку. А пока знают лишь несколько человек. Если ты, конечно, не постараешься разослать пресс-релиз об этом. Ладно. – Кира плюхнулась на свой стул. – Так кто меня искал?
– Зелотов. Просил зайти, когда вернешься с обеда.
– Валерий Маркович? С чего это вдруг я ему понадобилась? – удивилась Кира.
Зелотов работал совсем в другом отделе и с Кирой практически не пересекался. Она продолжала дружбу с его женой, Алевтиной, начатую еще во времена, когда Зелотов был начальником ее мужа, но с самим Валерием Марковичем виделась все реже и реже.
Повод, по которому Зелотов вызвал Киру, касался работы. Но не той, что входила в обязанности Киры в МИДе. Как оказалось, Зелотов решил открыть консалтинговую фирму. В последние годы в Москве возникало все больше и больше международных проектов, и для них требовались консультанты как из-за рубежа, так и из России. Зелотов через свои связи имел выходы и на тех, и на других. Кроме того, он мог создать прекрасную «крышу» и источник информации для подобной фирмы, ведь вся информация о работе международных проектов проходила через МИД. Идея эта давно витала в его голове, но все не было времени и возможностей заняться этим. А тут нашелся партнер – Рональд Шварц, немец, желающий вложиться в это предприятие и получать дивиденды. Они собирались создать базу данных консультантов со всего мира и посредничать между проектами и консультантами за проценты с их гонораров. Зелотов все просчитал – при не очень больших затратах можно очень быстро начать зарабатывать неплохие деньги. Но ему нужен был помощник. Оформление документов на регистрацию, корреспонденция, вся бумажная и процедурная возня – кому-то следовало это доверить. И он выбрал Киру – молодая, энергичная, заслуживающая доверия Доронина как нельзя лучше подходила на эту роль.
– Ну что ты думаешь – найдешь время этим заниматься? – спросил он, объяснив ситуацию.
Кира задумалась. В общем-то, дело было ей по силам, но вот со временем... Сейчас еще ремонт дома прибавился... Но отказать Зелотову она не могла. Слишком много он сделал для нее в свое время, пора платить по счетам.
– Смогу, Валерий Маркович.
– Поначалу я тебе много за это платить не смогу, сама понимаешь, но как раскрутимся – тогда, надеюсь, появятся деньги. Если дело пойдет и будет слишком много работы – наймем еще кого-нибудь тебе в помощь. У тебя ведь и своей работы хватает в отделе.
– Ну, до этого еще дожить надо. Давайте начнем, а там видно будет, – бодро ответила Кира. – Я выясню, что требуется для регистрации. Потом вам доложу.
– Умница, – довольно улыбнулся Зелотов. – Ты только особо об этом не распространяйся, хорошо? Сама понимаешь, это между нами, конфиденциально. Мое имя не должно светиться для широкого круга. Кому надо, и так будут знать.
– Конечно, Валерий Маркович.
– Молодчина. Буду ждать результатов. Отцу привет передавай. Как он там, кстати?
– Спасибо, хорошо. Копается на даче, шуршит по хозяйству.
– Витя? По хозяйству шуршит? Не могу даже представить его в роли дачника.
– Ну, всему когда-то приходит свое время. Наработался, теперь отдыхает.
– Эх, когда уже и я выйду на пенсию и смогу вот так же ни о чем не думать?
– Успеете еще, – улыбнулась Кира. – Это дело такое, что ни от кого не убежит.
