здоровой ногой и упал, вытянув руку с высоко поднятой шпагой, которая вонзилась в незащищенное горло герцога Края. Издав хриплый, булькающий звук, Гландит упал. Кровь хлынула у него изо рта и из носа.
— За мою семью! — сказал Корум. Тень закрыла собой весь город. Гигант с двумя сверкающими глазами из драгоценных камней накинул на кричащих от ужаса денледисси сеть, поднял их в воздух и зашвырнул далеко в море.
— Блуждающий Бог, — в изнеможении прошептал Корум.
— Ты прав. — Джерри-а-Конель, появившийся неизвестно откуда, присел на корточки рядом с вадагским принцем и принялся осматривать его рану. — Но больше ему не придется блуждать по морям бесчисленных измерений. Он нашел то, что искал.
— Свою душу?
— Свой глаз. Блуждающий Бог, это — Ринн. Словно в тумане увидел Корум рядом с Ринном ухмыляющегося Кулла.
— Можешь забыть Повелителей Хаоса, — сказал он. — Мы с братом прихлопнули их, как мух, — всех до единого.
— Я благодарю тебя от всей души, — с чувством произнес Корум. — Наконец-то лорд Аркин сможет спокойно править нашим миром.
Кулл усмехнулся.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Повелителей Закона мы тоже прикончили, чтоб никому не было обидно. На ваших измерениях не осталось богов, смертный.
— Но Аркин… был хорошим…
— Найди хорошее в самом себе, если ты хоть немного себя уважаешь.
Возможно, наша задача и заключалась в том, чтобы избавить Пятнадцать Измерений от тупоумных богов, бесящихся с жиру.
— Но Космическое Равновесие…
— Кого оно волнует? Пускай чаши весов качаются вверх-вниз, на них больше нечего взвешивать. Научись стоять на своих собственных ногах и не жди помощи свыше. Прощай.
Корум попытался что-то сказать и лишился чувств. Но странный голос Кулла проник в его затуманенное сознание:
— Твоя судьба в твоих руках, смертный.
ЭПИЛОГ
Земля вновь залечила жестокие раны; новый король был избран в Лайвм-ан-Эше; люди трудились а поте лица; вадаги вернулись в свои замки.
Корум Джайлин Ирси, Принц в Алой Мантии, медленно выздоравливал благодаря снадобьям его друга, Джерри-а-Конеля, и заботливому уходу его жены, маркграфини Алломглильской. Часто вспоминая добряка- ученого в мире леди Джейн Пентальон, вадагский принц незаметно для себя самого увлекся изготовлением протезов и все свое время проводил в мастерской.
Однажды утром Джерри-а-Конель в неизменной шляпе набекрень, с котомкой за спиной и Базилием на плече зашел попрощаться с Корумом и Ралиной. Они долго упрашивали его остаться, утверждая, что только теперь он сможет насладиться заслуженным покоем.
— Ведь там, где нет Богов, нет и страха, — сказал ему Корум.
— Верно, — согласился вечный странник.
— Тогда оставайся, — вновь предложила Ралина — Я не приспособлен жить там, где нет Богов. Подумать страшно, что мне некого будет упрекать в своих несчастьях! Я этого не вынесу! Грозные Боги, мрачные демоны, абсолютное Зло, абсолютное Добро — вот такая жизнь по мне!
Корум улыбнулся.
— Что ж, иди, но помни, что мы тебя любим. Не тоскуй по нашему миру, Джерри, и не забывай его. Создать новых Богов нетрудно.
