— В самом деле? — Наемник явно заинтересовался, и, похоже, интерес его не был случайным — Этот человек с Шортани Двух мнений быть не может.
— Шортани — большой континент. Может, он упоминал какую-то страну?
— Минутку. Кажется, он что-то говорил. — Старик замолк и подергал себя за седую бороду, потом нахмурился. — Да, я вспомнил. Тогда как раз шел дождь. Здесь почти всегда идет дождь. — Керк рассмеялся. — Порой кажется, что он никогда не кончится…
— Да, — нетерпеливо прервал старика наемник, — так что же все-таки сказал тот человек?
— Что? О да. Страна. Да, он сказал, когда появился здесь: «Это не похоже на Уфжир». Я еще спросил, а где это. А он ничего не ответил.
— Уфжир, гм-м-м… Это самый дальний уголок Шортани. Наверное, он еще в пути. Возможно, это не имеет значения, но кажется странным, чтобы уфжирец уезжал так далеко из своей жаркой страны, а особенно зимой. Как выглядел этот человек?
— О! Вполне обычно. Невысокий, полноватый. У него такой забавный, украшенный драгоценными камнями меч… Из тех, что ломаются от первого удара клинка из доброй стали. Да, я еще помню свою молодость. Твоя матушка в то время только училась говорить… Я вот что скажу, у нас не было тогда этих новых летающих машин. Мы преодолевали сотни миль только на мьяттах, а чаще на собственных ногах…
— Да! — наемник, казалось, едва держал себя в руках. — Ты можешь описать уфжирца?
— Конечно. Так… У него была слегка завитая борода, и она выглядела так, словно ее смазали маслом. Одежда у того господина была модная, неподходящая для путешествия, но дорогая — из очень богатой ткани. Наверное, он какой-то вельможа. Нанял целую толпу мужчин в деревне, и они отправились куда-то все вместе. До сих пор не вернулись.
— А ты знаешь, куда?
— Нет, я заметил только, что они пошли дальше по дороге в том же направлении, что и ты. Тоже верхом, и хотя они это скрывали, у каждого в одеялах был спрятан меч. Но меня-то им не удалось одурачить, я же присматривал за их мьяттами!
Тем временем мьятта вытерли и поставили в стойло под надзор двух старых солдат, одного — со столетним опытом битв, а второго — лет на двадцать моложе. На Зилоре мужчины редко жили больше семидесяти-восьмидесяти лет, погибая, как правило, от удара меча. Нормального возраста, ста двадцати лет, достигали единицы.
Вечер наемник решил скоротать в этой же таверне. Он уютно устроился в грубо сколоченном, но неожиданно удобном кресле возле огня, заказал выпивку и принялся чистить тяжелый пистолет. Кроме него в полутемной комнате сидели еще двое посетителей: миловидный мальчик и его отец. Они казались дружелюбными и приветливыми людьми, и вскоре между наемником и старшим мужчиной завязалась интересная беседа: оба они участвовали в финдианско-кинтонианских войнах. Наемник, представившийся Соджаном, воевал за финдиан, а его собеседник, Орфил, на стороне кинтониан, но разговор тек весьма мирно, поскольку в те времена Орфил также был наемником. Теперь он торговал драгоценными камнями и сейчас направлялся на Абргминги — небольшие острова в Шортанском море. Там, по словам Орфила, нет месторождений драгоценных камней, и поэтому цены на них в пять раз выше, чем на его родине, во Фриа. Конечно, ради такого барыша стоило пускаться в опасное путешествие по суше и по морю.
— Поехали вместе с нами, — пригласил торговец. — Дорога тем легче и безопаснее, чем больше спутников. Я был бы рад твоему обществу.
— Нам не совсем по пути. Я еду на Шортани, — ответил Соджан, — и сколько там пробуду, зависит не от меня.
Орфил промолчал, видимо, подумав, что излишне любопытный человек рискует рано или поздно нарваться на неприятности.
Поговорив еще о каких-то пустяках, мужчины разошлись по своим комнатам. Соджан, почувствовав, что очень устал за этот день, со вздохом облегчения повалился на не слишком мягкую постель и заснул.
Утром он пробудился, как всегда, рано и хотел было встать, но не смог шевельнуть ни рукой, ни ногой: надежные кожаные веревки крепко держали его. С нехорошей улыбкой на него смотрел торговец Орфил, а рядом стоял его сын, только теперь мальчик надел юбки и оказался исключительно красивой девушкой!
— Что ж, мой доблестный воин, ты слишком много раз совал нос не в свое дело, — рассмеялся Орфил, словно наслаждаясь забавной шуткой, понятной, впрочем, ему одному.
Девушка, стоявшая позади него, была не столь веселой. В глазах ее читалась тревога, костяшки пальцев, сжимавших пистолет, побелели.
— Вероятно, я должен представиться, — продолжал торговец. — Меня действительно зовут Орфил. Только я не торгую драгоценностями. Я капитан гильдии шпионов на Ране. Эта дама предпочитает не называть себя, хотя там, куда ты сейчас отправишься, ее неплохо знают.
— Значит, вы собираетесь убить меня?
— Да.
— Могу я спросить, почему?
— Конечно. Боюсь, я просто вынужден убить тебя, хотя и сожалею об этом, потому что ты мне понравился. Видишь ли, ты слишком интересовался тем, что тебе знать не нужно, чтобы быть безобидным. Я подозреваю, что ты не обычный наемник и, вполне возможно, получаешь деньги Уфжира. Если это так, то я убью тебя с особым удовольствием.
— Я не уфжирец, ты, олух! И меня не волнуют ничьи интриги. Я ищу пропавшего сына моего Повелителя! И не думай, что я мог пасть так низко, как ты!
Улыбка исчезла с лица ранианца, и его правая рука легла на рукоять меча В таком случае мне очень жаль! Норное Рик уже мертв.
С этими словами шпион поднял меч. Девушка отвернулась, но в то мгновение, когда Орфил собирался нанести смертельный удар, дверь медленно отворилась, и в комнату заглянул уфжирец — видимо, тот самый вельможа, о котором рассказал Соджану старый слуга. За ним стояли шесть могучих воинов.
— Уит тебя побери, Паридж! — закричал шпион и повернулся к девушке. Быстро к окну! Открывай его, а я задержу их. Там мьятты!
Он бросился на уфжирца, который так растерялся, что едва успел отбить меч рассвирепевшего Орфила. Скорее всего, воин из этого упитанного вельможи был никудышный, потому что он отпрянул и заорал на своих людей:
— Скорее! Схватите проклятого шпиона и убейте, не дайте ему сбежать!
Но в узкий дверной проем мог пройти только один человек, и Орфил, легко оттолкнув Париджа, захлопнул дверь и накинул тяжелый брус.
— Некогда разбираться с вами теперь, — пробормотал он, вылезая в окно. Может, как-нибудь в другой раз…
Девушка уже ждала своего спутника возле мьяттов. Копыта негромко застучали по земле и вскоре потонули в гневных воплях вельможи из Уфжира. Он и его наемники бросились в погоню за Орфилом и девушкой, и наступила тишина.
Соджан по-прежнему лежал, привязанный к постели. Толстенный деревянный брус на двери наводил его на грустные мысли о том, что ему суждено умереть голодной смертью. Вдруг кто-то постучал в дверь.
— Вызволите меня отсюда! — закричал Соджан.
— Что-нибудь случилось? Это было слишком даже для закаленного воина — Да, случилось! — взревел он. — И если ты меня тотчас не выпустишь, я разнесу тут все голыми руками!
Он, правда, не мог представить, как выполнит свою угрозу.
За дверью начали громко спорить, потом стало слышно, как кто-то затопал по скрипучей лестнице.
Соджану оставалось только ждать. Наконец лестница снова застонала под тяжестью поднимавшихся людей, потом на дверь обрушились тяжелые удары, она сорвалась с петель и с грохотом упала. В проеме показались двое мужчин с бревном, которое они использовали, как таран, а за их спинами — старый
