открыл глаза. Над ним был туман. С одной стороны от него виднелась лужа непонятного цвета, наполнявшая воздух зловонными испарениями. С другой стороны он различил отчаянно жестикулирующую человеческую фигуру. За человеческой фигурой он смутно разглядел очертания двух коней. Это была Шаарилла. Под ним…
Под ним была трясина.
Вязкая зловонная жижа затягивала его в себя, а он лежал с распростертыми руками, уже наполовину погрузившийся в ее глубину. Правой рукой он продолжал держать Буревестник. Если бы он повернул голову, то увидел бы свой меч. Он Осторожно попытался поднять верхнюю часть тела над засасывающей его трясиной, но почувствовал только, что его ноги ушли еще глубже. Выпрямившись, он закричал:
– Шаарилла! Быстро – кинь мне веревку!
– У нас нет веревки, Элрик! – Она срывала с себя одежду и скручивала ее в жгуты.
Элрик продолжал погружаться – ноги его не находили опоры.
Шаарилла спешно связывала между собой части одежды. Она неумелой рукой кинула эту самодельную веревку Элрику, но не добросила. Суетясь в спешке, она бросила веревку еще раз. На этот раз Элрик ухватил ее свободной левой рукой. Девушка начала тащить за свой конец самодельной веревки. Элрик почувствовал, как его чуть-чуть приподняло, но это движение тут же прекратилось.
– Ничего не получится, Элрик! У меня не хватает сил.
Проклиная ее, Элрик прокричал:
– Привяжи ее к коню!
Она подбежала к одной из лошадей и завязала жгут узлом на луке седла. Потом она повела коня за узду, и тот медленно пошел, таща за собой Элрика.
Постепенно Элрик выбрался из трясины. Продолжая сжимать Буревестник в правой руке, он лежал на нетвердой почве тропинки.
Тяжело дыша, он попытался встать, но ноги почти не слушались его. Он поднялся, но тут же снова упал. Шаарилла встала рядом с ним на колени.
– Ты не ранен?
Элрик, преодолевая слабость, улыбнулся:
– Не думаю.
– Это было ужасно. Я плохо видела, что происходит… Что это было? Ты словно исчез куда-то, а потом… потом ты выкрикивал это имя! – Шаариллу трясло, лицо ее было бледным и напряженным.
– Какое имя? – с искренним недоумением спросил Элрик. – Какое имя я выкрикивал?
Она покачала головой.
– Это неважно… каким бы ни было это имя, оно тебя спасло. Вскоре после этого ты снова появился и рухнул в трясину.
Сила Буревестника продолжала переливаться в альбиноса, который уже чувствовал, что в состоянии встать.
Поднявшись на ноги, он неуверенной походкой направился к своему коню.
– Я уверен, что Туманный великан обычно не охотится в этих местах. Его сюда направили. Кто или что – не знаю, но нам нужно поскорее добраться до более твердой почвы.
Шаарилла спросила:
– Двигаясь в какую сторону – назад или вперед?
Элрик нахмурился.
– Конечно вперед. Что это ты?
Сглотнув, Шаарилла потрясла головой.
– Тогда поспешим, – сказала она.
Они сели на коней и, почти не думая об опасности, скакали, пока болото, покрытое одеялом тумана, не осталось позади.
Теперь, когда Элрик понял, что какая-то сила пытается ставить препоны на их пути, они стали спешить – отдыхали мало и гнали своих сильных лошадей, пока те чуть не падали с ног от усталости.
На пятый день они оказались в пустынной скалистой местности, где моросил дождь.
Твердая земля под копытами лошадей была скользкой, а потому они ехали медленно, приникая к промокшим гривам, кутаясь в плащи, которые почти не спасали от назойливого дождя. Они ехали некоторое время в молчании, а потом услышали впереди жутковатый, похожий на лай хохот и стук копыт.
Элрик указал на скалу справа от них.
– Укроемся там, – сказал он. – Что-то движется нам навстречу. Возможно, новые враги. Если повезет, они проедут мимо.
Шаарилла молча повиновалась ему, и они вдвоем, стоя под скалой, слушали, как приближается к ним этот отвратительный лай.
– Один всадник… и несколько каких-то тварей, – сказал Элрик, прислушиваясь. – Твари либо сопровождают, либо преследуют его.
Потом они увидели их, несущихся под дождем. Человек отчаянно пришпоривал такую же испуганную, как он, лошадь, а за ним, сокращая расстояние, мчалась стая зверей, которых Элрик и Шаарилла поначалу приняли за собак. Но это оказались не собаки, а полупсы-полуптицы с худыми косматыми телами и собачьими ногами, заканчивающимися птичьими когтями. Вместо собачьих морд у них были изогнутые птичьи клювы.
– Это охотничьи собаки Дхарзи, – выдохнула Шаарилла. – Я думала, что их давно уже нет на свете, как и их хозяев!
– Я тоже так думал, – сказал Элрик. – Что им здесь надо? Между Дхарзи и обитателями этих земель никогда не было никаких контактов.
–
Элрик потянулся к рунному мечу.
– Тогда мы ничего не потеряем, если попытаемся помочь их возможной добыче, – сказал он и пришпорил коня. – Жди здесь, Шаарилла.
В этот момент дьявольская стая преследователей и их жертва как раз проносились мимо скалы, под которой прятались Элрик и Шаарилла, в направлении узкого ущелья. Элрик стегнул коня и устремился следом.
– Эй! – крикнул он обезумевшему от страха всаднику. – Развернись и встань – я тебе помогу!
С высоко поднятым рунным мечом Элрик поскакал на щелкающих клювами воющих собак, и копыто его коня ударило одну из них с такой силой, что хребет этой нездешней твари переломился. Оставалось еще пять или шесть необычных собак. Всадник развернул коня и извлек из своих ножен длинный изогнутый меч. Это был маленький человек с широким уродливым ртом. Он с облегчением ухмыльнулся.
– Эта встреча – мой счастливый случай, добрый господин.
Большего сказать он не успел – две собаки набросились на него, и он был вынужден сосредоточиться на защите от смертоносных когтей и щелкающих клювов.
Три другие собаки принялись за Элрика. Одна из этих злобных тварей высоко подпрыгнула, нацелив свой клюв на его горло. Он ощутил мерзкое дыхание на своем лице и не медля нанес Буревестником удар, который рассек собаку на две части. Элрика и его коня окропила грязная кровь, от запаха которой две оставшиеся собаки стали еще яростнее нападать на него. Но, вкусив этой крови, танцующий рунный меч запел свою торжествующую песню, и Элрик почувствовал, как Буревестник повел за собой его руку и нанес удар еще одной мерзкой твари.
Острие меча вонзилось прямо в грудь собаке, попытавшейся прыгнуть на альбиноса. Собака завизжала в мучительной агонии и попыталась клювом схватить клинок. Но когда клюв прикоснулся к сверкающему металлу меча, в ноздри Элрику ударило жуткое зловоние, похожее на запах гари, и тварь взвыла.
Занимаясь последней оставшейся собакой, Элрик краем глаза увидел обуглившееся собачье тело. Его конь встал на дыбы и обрушился на оставшуюся в живых псину своими передними копытами. Собака увернулась и набросилась на Элрика слева – с той стороны, откуда он не ждал нападения. Альбиносу пришлось развернуться в седле, и тогда он сумел нанести удар по собачьему черепу, который раскололся, забрызгав влажную землю кровью и мозгами. Правда, собака еще была жива и попыталась было ухватить
