– Лорд Джеггед, – поправил Джерек мистера Гриффитса, – таково его настоящее имя, во всяком случае. Он мой друг.
– Вот в чем дело, – мистер Гриффите покачал головой, – как бы там ни было, вы помогаете мне в защите.
– Он из моего собственного периода времени, – сказал Джерек, – мой ближайший друг в моем веке.
– Он довольно хорошо известен и в нашем веке, – сказал мистер Гриффите с кривой улыбкой. – Самый известный судья в империи, самый молодой из когда-либо заседавших в суде.
– Вот значит, где он пропадал во время своих длительных отлучек, – засмеялся Джерек, – интересно, почему он никогда не говорил мне об этом?
– Интересно, – фыркнул мистер Гриффите и встал. – Между прочим, ваша знакомая леди здесь. Она прочитала о суде в газетах этим утром и сама нашла меня.
– Миссис Андервуд! Это чудесно! Два старых друга! Лорд Джеггед и миссис Андервуд! О, благодарю вас, мистер Гриффите, – Джерек вскочил на ноги, и тут дверь открылась, и на пороге показалась женщина, которую он любил.
Как она была прекрасна в своем простом темном бархатном платье! На ней была незамысловатая шляпка с вуалью, сквозь которую Джерек разглядел ее милое лицо.
– Миссис Амелия Андервуд! – Джерек шагнул вперед, чтобы обнять ее, но она отстранилась.
– Миссис? – Охранник шевельнулся, словно желая помочь ей.
– Все в порядке, – сказала миссис Андервуд охраннику. – Да, это он, мистер Гриффите.
Она говорила очень печально и рассеянно, словно припоминая сон, в котором Джерек принимал участие.
– Мы скоро уедем отсюда, – заверил ее Джерек. – Здесь Лорд Джеггед. У него должна быть машина времени. Мы все сможем вернуться в ней назад!
– Я не могу вернуться, мистер Карнелиан, – ответила тихим голосом миссис Андервуд, сохраняя отчужденный тон. – Пока я не увидела вас, я не до конца верила, что когда-либо была там. Как вы попали сюда?
– Я последовал за вами. В машине времени, предоставленной Браннартом Морфейлом. Я знал, что вы полюбите меня.
– Любовь? А-а, – она вздохнула.
– И вы все еще любите меня, я вижу это.
– Нет, – она была шокирована, – я замужем! И… – она взяла себя в руки. – Я приехала не для этого, мистер Карнелиан, я пришла убедиться действительно ли это вы, и если это так, просить о помиловании вашей жизни. Я знаю, что вы не могли совершить ничего плохого, вроде соучастия в убийстве… или даже ограблении. Я уверена, что вас обманули. Вы всегда были таким наивным в некоторых отношениях. Мистер Гриффите хочет, чтобы я солгала суду, потому что он думает, что может спасти вашу жизнь.
– Ложь?
– Он хочет, чтобы я сказала, что знаю вас довольно давно, и вы всегда проявляли тенденции к слабоумию.
– Вы должны сказать это? Почему бы не сказать им правду?
– Они не поверят правде. Никто не поверит.
– Я заметил, что они слушали меня только тогда, когда я повторял их версии. Все мои попытки сказать правду канули в пустоту.
Мистер Гриффите переводил взгляд с Джерека на миссис Амелию и обратно, и на его лице было несчастное затравленное выражение.
– Вы, значит, оба верите в эту дикую чушь насчет будущего?
– Это не чушь, мистер Гриффите, – сказала миссис Амелия твердо. – Но, с другой стороны, я не прошу вас поверить в это. Сейчас самое важное – спасти жизнь мистера Карнелиана, даже если придется пойти против всех моих принципов и лжесвидетельствовать перед судом.
Кажется, в данном случае это единственный способ остановить несправедливость.
– Да, да, – сказал отчаянно мистер Гриффите. – Итак, вы пойдете в ложу свидетелей и скажете судье, что этот мистер… Карнелиан… сумасшедший. Это все, что я прошу.
– Да, – прошептала она.
– Вы любите меня, – также тихо сказал Джерек. – Я вижу это в ваших глазах, миссис Андервуд.
Она пристально посмотрела на него мучительным, страждущим взглядом.
Потом миссис Андервуд повернулась и покинула камеру.
– Она любит меня! – Джерек взволнованно зашагал по камере. Мистер Гриффите устало наблюдал за ним, и его лицо постепенно принимало выражение фатализма. Когда он уходил, Джерек начал петь во весь голос: – «Все вокруг прекрасно сияет, все вещи мудрые и полные чудес»…
После ленча все снова заняли свои места, и первым свидетелем защиты оказалась миссис Амелия, более скованная и напряженная, чем когда-либо.
Мистер Гриффите спросил, давно ли она знает Джерека. Амелия ответила, что встретила его во время миссионерского путешествия в Южную Америку. Карнелиан причинил ей некоторые неудобства, но по сути своей он безвреден.
– Можно сказать, что он слабоумный, а, миссис Андервуд?
– Да, – прошептала она, – можно…
– Что-то вроде… не отдающего отчет в своих поступках, да?
– Да, – согласилась она тем же тоном.
– Он выказывал какие-нибудь агрессивные намерения?
– Нет. Я думаю, он не знает, что такое насилие.
– Очень хорошо. А преступление? Как вы думаете, он имеет представление об уголовном преступлении?
– Никакого.
– Превосходно, – мистер Гриффите повернулся к двенадцати мужчинам, которые внимательно слушали диалог.
– Я думаю, господа присяжные заседатели, эта леди, дочь миссионера, успешно доказала вам, что мой подзащитный не только не знал, что был вовлечен в преступление умершим Альфредом Вайном, но и что он не способен понять, что совершает какое-либо преступление. Он приехал в Англию, чтобы найти женщину, которая была добра к нему в его собственной стране – в Аргентине, как миссис Андервуд рассказала вам. Он был обманом втянут бессовестным мошенником в воровство, ничего не зная о наших нравах.
Лорд Джеггер наклонился вперед.
– Я считаю, мы можем поберечь все это для заключительной части мистер Гриффите.
Мистер Гриффите наклонил голову.
– Хорошо, милорд, простите.
Теперь наступила очередь сэра обвинителя расспрашивать миссис Андервуд. Он имел маленькие, похожие на бусинки глаза, красный нос и вызывающие манеры. Его интересовали подробности, например, где и когда она встретилась с мистером Карнелианом. Он представил свидетельство, что ни один корабль из Аргентины не прибывал в Лондон в упомянутую дату. Он предположил, что миссис Андервуд безрассудно почувствовала жалость к мистеру Карнелиану и дала свидетельские показания, не отвечающие истине, чтобы спасти его. Может быть, она из тех людей, которые против смертной казни как многие истинные христиане? Еще обвинитель уведомил присутствующих, что не допускает мысли о том, что эта леди появилась в ложе свидетелей из каких-либо иных побуждений, кроме самых лучших. И так далее, и так далее, пока миссис Андервуд не зарыдала, а Джерек не попытался вылезти из-за своей загородки и подойти к ней.
– Миссис Андервуд, – закричал он. – Скажите им, что произошло в действительности, Лорд Джеггед поймет. Он подтвердит, что вы говорите правду.
Казалось, все в зале вскочили на ноги одновременно, и раздался стук молотка, перекрывающий шум голосов, и громкий голос мужчины.
– Тишина в зале суда! Тишина в зале суда!
– Я попрошу очистить помещение в случае продолжения подобной демонстрации, – сказал сухим тоном
