– Он где-то там, – сказал Джерек, показывая сквозь рушащийся небоскреб. – Посмотрите, когда окажетесь поблизости.
– Твой костюм восхитителен, – отметил Лорд, потрогав его наряд. – Я всегда завидовал твоему вкусу. Это тоже носили древние, Джерек?
– Да, одежда точно копирует подлинник.
– О, какая точность! Какое терпение! Какое старание! Какой глазомер!
Джерек развел руками и огляделся, надеясь, что кто-то услышит комплимент.
– У меня хороший глазомер, – согласился он.
– Но где же наш хозяин, величественный Герцог, изобретатель всей этой эксцессерии!
Джерек знал, что Лорд Джеггед разделяет его взгляды на вкус Герцога, и покачал головой:
– Я не видел его. Возможно, в одном из своих городов. Здесь есть главный город?
– Думаю, нет. Возможно, конечно, что Герцог еще не прибыл, или уже отбыл. Ты знаешь, как он любит исчезать. Такое сильное чувство драматургии.
– И скуки, – улыбнулся Джерек, встречаясь взглядом с другом.
– Не стоит преувеличивать, мой милый, – укоризненно сказал Лорд Джеггед. – Давай немного прогуляемся. Может быть, тогда мы найдем хозяина и лично выразим ему наше восхищение.
Они под руку двинулись через пылающий город, пересекли лужайку и вышли в Тимбукту, где плящущие, вытянутые вверх, увенчанные минаретами здания рушились, почти что ударяясь о землю, а затем вырастали вновь и опять поглощались языками пламени.
– Хром, – услышал Джерек голос Ли Пао, – они были из хрома, а не из серебра, кварца или золота. Боюсь, что для меня этого достаточно, чтобы испортить все впечатление.
Джерек хихикнул.
– Вы знаете, Лорд, я подозреваю, что Ли Пао не по своей воле проделал путешествие сквозь время. Мне кажется, его «послали» товарищи! Кстати, вы знаете – я изучаю «добродетель»!
– И что такое «добродетель»?
– Я думаю, что это предполагает такой же образ жизни, как у Монгрова.
– О! – Лорд Джеггед округлил губы в ироническом выражении неодобрения.
– Пусть не Монгрова! Но вы знаете, как я стремлюсь к совершенству.
– В твоем случае мне оно очень нравится.
– Я думаю, что этому научили меня вы, когда я был ребенком.
– Помню, помню, – Лорд Джеггед растроганно вздохнул.
– И я благодарен вам за это!
– Вздор! Любому ребенку нужен отец.
Его пышный рукав раскрылся, и из него появилась бледная рука, которая легонько прикоснувшись к гвоздике Джерека, сорвала с нее крошечный лепесток и элегантно поднесла к бледным губам.
– Я заметил его, мое сердце.
– Как-нибудь, – с чувством сказал Джерек, – мы должны заняться с вами любовью, Лорд Джеггед!
– Да, да! Когда у нас с тобой в одно и то же время появится настроение, – Лорд Джеггед тонко улыбнулся. – Я буду ждать этого. А как поживает твоя мать?
– Она стала много спать.
– Значит скоро Железная Орхидея опять удивит нас чем-нибудь необычным?
– Я тоже так думаю.
– Она здесь? – Лорд отошел от Джерека. – Я поищу ее. Пока!
– До свидания, Золотой Лорд!
Джерек смотрел, как его друг исчез под аркой из огня, которая через мгновение стала башней.
Лорд Джеггед действительно помог воспитанию его вкуса и являлся, по мнению Джерека, самым добрым и приятным человеком во всем мире. Но вместе с тем была в нем какая-то грусть, и Джерек не мог никак понять, почему так. Ходили слухи, что Джеггед – странник во времени. Джерек однажды выложил это Лорду, чем весьма обескуражил его, что, правда, не убедило Джерека до конца. Он недоумевал только, зачем Джеггед делает из этого тайну.
Джерек согнал озабоченность со своего лица и, придав ему больше жизнерадостности, зашагал через Тимбукту. Каким скучным было, наверное, двадцать восьмое столетие. Странно, что мир мог так сильно измениться в течение каких-то нескольких сотен лет. Ведь век девятнадцатый был полон чудес, а столетие вроде двадцать восьмого могло предложить только Великий Пожар Африки. «Но скорее, дело во мне самом», – подумал Джерек и обещал себе постараться быть снисходительней к Герцогу Квинскому.
Появился прайд львов и угрожающе закружил вокруг Джерека, нюхая воздух и рыча. Львы были настоящими. У Джерека мелькнула мысль – неужели Герцог Квинский зашел так далеко, что позволил львам сохранить все свои инстинкты. Но львы скоро потеряли к нему интерес и двинулись прочь. Их цвета, в основном голубой и зеленый, не сочетались между собой. Повсюду раздавались нервные испуганные смешки – это львы подходили к гостям, но большинству нравились острые ощущения. Джерек подумал, не испортит ли погоня за «добродетелью» его характер, и не станет ли он скучным. Если так, то ему лучше оставить этот замысел. Затем он увидел Миссис Кристию, Неистощимую Наложницу, погруженную в любовные утехи с Алым О'Кэла, обернувшимся гориллой. Кристия заметила Джерека и помахала рукой.
– Джерек… – выдохнула она. – О'Кэла, любовь моя, довольно. Не сердись, но сейчас я хочу поговорить с Джереком.
Горилла повернула голову, заметила Джерека и осклабилась.
– Я не возражаю! Привет, Джерек. – Он встал, поглаживая свой мех.
– Спасибо, Кристия.
– Благодарю тебя, о'Кэла. Это было приятно. – Она принялась поправлять свои юбки. – Как поживаешь, Джерек? Ты хочешь меня?
– Ты знаешь, я всегда желаю тебя. Но сейчас предпочел бы поболтать.
– И я тоже, если честно. О'Кэла – горилла уже несколько недель. Я постоянно сталкиваюсь с ним и подозреваю, что эти встречи не случайны. Конечно, я не возражаю. Но, признаться, я сама не прочь снова стать мужчиной. Или, может быть, – гориллой. Твоя мать тоже была гориллой какое-то время, не так ли? Это ей понравилось?
– Я был слишком молодым, чтобы помнить, Кристия.
– О, конечно, – она оглядела его с головы до ног. – Ребенок! Я помню!
– Ты должна помнить, мое лакомство!
– Ничто не мешает любому стать ребенком хотя бы на время. Поразительно почему люди не делают этого?!
– Потому что не модно.
Джерек обнял ее и поцеловал шею и плечи Кристии. Она ответила тотчас же. Неистощимая Наложница действительно была самым совершенным созданием в этом мире. И ни один мужчина не мог устоять перед ней, каждый, хотел он того или нет, хоть раз в жизни целовал ее или занимался с ней любовью. Даже Монгров! Даже Вертер де Гете!
– Ты встречала сегодня Вертера де Гете? – спросил Джерек.
– Да, он был здесь, – ответила Миссис Кристия, оглядываясь вокруг. – Они прогуливались вместе с Монгровом. Им нравится компания друг друга, правда?
– Я думаю, Монгров учится у Вертера, – сказал Джерек. – А Вертер утверждает, что Монгров – единственная разумная личность в целом мире.
– Возможно, он прав. Что значит «разумный»?
– Позволь мне не отвечать. Сегодня я уже достаточно объяснял трудные слова и понятия.
– О, Джерек. Что ты задумал?
– Немногое. Я всегда тяготел к абстракциям, но это делало меня скучным. Я намерен исправиться.
– Ты очарователен, Джерек. Все тебя любят.
– Я знаю. И намерен оставаться таковым. Но, знаешь, я стал бы хуже Ли Пао, если бы ничего не делал, а только говорил и чуть-чуть выдумывал.
– Все любят Ли Пао.
