народа.
И Троосский лес был предостережением.
Усталые, они с облегчением смотрели на очертания Трооса вдалеке, за горящим погребальным костром.
Но Элрик, хоть и был счастлив, что опасность миновала, снова погрузился в раздумье.
– Почему ты нахмурился, любимый? – спросила Зариния.
– Думаю, ты сказала правду. Помнишь, ты говорила, что я слишком уж полагаюсь на рунный меч?
– Да. И я сказала, что не хочу спорить с тобой.
– Договорились. Но у меня такое чувство, что отчасти ты была права. В погребальном кургане и на нем я был без Буревестника. Но я дрался и победил, потому что волновался за тебя. – Голос его звучал спокойно. – Может быть, со временем я смогу поддерживать свои силы с помощью трав, которые нашел в Троосе, и навсегда расстаться с этим мечом.
Мунглам, услышав эти слова, рассмеялся:
– Элрик, я не думал, что доживу до такого дня. Ты помышляешь о том, чтобы отказаться от своего отвратительного меча?! Не знаю, сделаешь ли ты это когда-нибудь, но и одна мысль весьма благотворна.
– Ты прав, мой друг. – Он чуть наклонился в седле и обнял Заринию за плечи. То, что он сделал, было довольно опасно: они скакали во весь опор, но он притянул ее к себе и поцеловал, не обращая внимания на скорость, с какой они неслись.
– Новое начало! – прокричал он, перекрывая вой ветра. – Новое начало, моя любовь!
Они, смеясь, скакали по Плачущей пустоши к Карлааку. Они спешили навстречу новым знакомствам, богатству и славе, спешили устроить самую необычную свадьбу, какую когда-либо видели в северных краях.
Примечания
1
Перевод Р. Адрианова.
2
Перевод Р. Адрианова.
3
Перевод Р. Адрианова.
