своего общества.
– Когда в Риме… – подала голос Мисс Минг, оторвав взгляд от чудовища, представшего над толпой под одобрительный гул.
– Разумеется, – недовольно оборвал Джеггед. Он посмотрел на Дафниш и по-отечески улыбнулся.
– Не пренебрегайте чужими взглядами, дорогая. Уважайте их, но оставайтесь верны себе. Если вы кому-то слепо поверите, то закабалите себя. Кому-то холстина милее шелка, кому-то молоко слаще вина, но тот, кто познал жизнь во всех ее проявлениях, не станет отдавать предпочтение чьим-то вкусам или ставить одних людей выше других.
– Нисколько не сомневаюсь, Лорд Джеггед, в ваших добрых намерениях, – ответила Дафниш. – Я, возможно, воспользовалась бы вашими наставлениями, если бы осталась на Краю Времени. Но я собираюсь вернуться домой, в Арматьюс.
– У вас ничего не выйдет! – с очевидным удовольствием заявила Мисс Минг.
Лорд Джеггед пожал плечами.
– Я же говорил вам об эффекте Морфейла.
– Я найду выход из положения, – упрямо сказала Дафниш.
– А как же рак? – самодовольно спросила Мисс Минг, посчитав, что отыскала изъян в аргументации Лорда Джеггеда. – Неужто нам прыгать от радости, заметив его симптомы?
– Вы стараетесь запутать вопрос, – ответил Лорд Джеггед, снисходительно улыбнувшись, – хотя и знаете, что на Краю Времени не существует болезней. Впрочем, в ваших словах что-то есть. Может, кто и в самом деле прыгал бы от радости, узнав, что заболел раком. Среди нас найдутся такие, кто готов испытать физические страдания, чтобы усладить душу.
– У вас мудреная аргументация, Лорд Джеггед, – в сердцах сказала Мисс Минг, – а логика, на мой взгляд, хромает.
– Я польщен, что в моих рассуждениях вы нашли хоть какую-то логику, – ответил Лорд Джеггед. Он осторожно коснулся спины Дафниш, а другой рукой обнял за плечи Ли Пао, словно беря обоих под свое покровительство. Мисс Минг потопталась на месте и нехотя удалилась.
В небе появились восемь драконов. Они вальсировали под музыку невидимых оркестрантов, и даже Дафниш оценила изящный номер, досмотрев его до конца. Когда драконы, раскланявшись, удалились, она спросила:
– И вы всем довольны?
– Чего же еще желать? Говорят, Вселенная доживает последние дни. И что же? Разве кто-то из нас растерян, подавлен?
– Вы пытаетесь забыться, устраивая подобные праздники.
Лорд Джеггед покачал головой.
– Наш образ жизни был таким же и раньше.
– И вас не волнует приближение Конца Света? Вы не боитесь? Относитесь к будущему бездумно?
– Боюсь, у вас превратное представление о жизни на Краю Времени. А разве вы у себя не пытаетесь выстроить мир, свободный от страха?
– Конечно, это одна из наших первостепенных задач.
– А на Краю Времени страха как не было, так и нет, даже перед лицом тотального уничтожения.
– Значит, ваша жизнь тускла и неинтересна: вы лишены природных инстинктов.
– Вы почти правы. На Краю Времени люди сохранили немногие из инстинктов. Скажите, а среди ваших философов не попадались обличители природных инстинктов, считавшие их причиной былой катастрофы?
– Инстинкты инстинктам рознь. Мы не приемлем пагубные инстинкты и действуем так, чтобы катастрофа больше не повторилась. Мы развиваем в людях самопожертвование, поощряем труд на благо общества, бичуем пороки.
– Которые продолжают существовать. А у нас их нет и в помине. На Краю Времени не существует ни пороков, ни добродетели.
– А любовь?
– Недавно, кажется, ее возродили.
– Трудно поверить. За мной пытался ухаживать Доктор Волоспион. Одни ужимки и краснобайство, – Дафниш зажмурилась: в небе – одно рядом с другим – загорелись два солнца. Они слегка покачались, озаряя лужайку слепящим светом, потом устремились ввысь, быстро уменьшаясь в размерах, а затем и вовсе исчезли. Придя в себя, Дафниш продолжила:
– Как я сумела заметить, то, что вы зовете «любовью», всего лишь похоть, которая, в случае неудачи, выливается в ревность и озлобление, а от озлобления рукой подать до цинизма.
– По-вашему, мы циники?
Дафниш ответила не сразу, привлеченная громом аплодисментов. Оказалось, что поздравляли какого-то старца с окладистой бородой, вероятно, постановщика последнего номера.
– Я так думала, – сказала она.
– А сейчас?
– У меня складывается впечатление, Лорд Джеггед, что вы стараетесь примирить меня с Краем Времени. Я, пожалуй, не против унять свой пыл и отчасти согласиться с вашим образом жизни, если мы вернемся к проблеме, которая не дает мне покоя. Мой муж уже, наверное, тревожится за нас с сыном и с нетерпением ждет нашего возвращения. В Комитете, где я служу, тоже волнуются. Я хочу вернуться в свою эпоху, пусть непривлекательную, на ваш взгляд, но привычную и для меня, и для сына. Вы говорили, что возвращение в прошлое невозможно. Я с этим не смирилась и не смирюсь. Но нельзя ли сейчас передать в Арматьюс послание или появиться там хоть на секунду, чтобы дать знать, что я жива и здорова?
– Вы говорили, что стремитесь принести пользу обществу, – вмешался Ли Пао. – Если вы действительно заботитесь о других, вы не должны пускаться в новое путешествие, ибо такая попытка сопряжена со смертельным риском. Морфейл предупреждает: со временем шутки плохи. В лучшем случае вы вернетесь в прошлое, но лишь на какой-то миг. Вас даже не успеют заметить. Поток Времени понесет вашу машину обратно в будущее, и если только вы не погибнете, выбросит вас в любом из миллионов грядущих лет. Кто знает, в какой эпохе вы можете оказаться. Законы времени чрезвычайно суровы.
– Я не боюсь опасностей, – твердо сказала Дафниш. – Я готова рискнуть, но только…
– Одна, без сына, – мягко добавил Лорд Джеггед.
– В Арматьюсе учат самопожертвованию, но не рискуют детьми. Мы живем ради них.
На лужайку снова упала густая тень. Над головами зрителей в мерцающих облаках, лязгая, дребезжа и скрипя, казалось, наспех собранными частями и беспорядочно размахивая разновеликими крыльями, проплывал огромный корабль, построенный из слоновой кости.
– Впечатляющее завершение праздника, – невозмутимо сказал Лорд Джеггед.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПОЯСНЕНИЯ АВТОРА
До сих пор ваш рассказчик выступал добросовестным хроникером того, что ему довелось услышать из уст путешественников во времени, с которыми ему посчастливилось побеседовать. Однако теперь, чтобы придать динамизм повествованию, автор считает полезным лишь вкратце остановиться на эпизодах, которые предшествовали куда более интересным и драматичным событиям.
Скажем также, что нет нужды подробно описывать чувства Дафниш, ибо переживания путешественников во времени хорошо известны читателю по другим сказаниям и легендам. Отметим только одно: она примирилась с эффектом Морфейла. Время выбросило Дафниш в самодовольную цивилизацию на милость людей, воспринявших ее всего лишь как экзотическое забавное существо. Она пыталась постоять за себя, но ее внутренний мир не находил понимания у купавшихся в роскоши наследников безмерных богатств, накопленных человечеством. Для обитателей Края Времени горе являлось простым жеманством, а смятение – стародавним понятием, смысл которого был безвозвратно утерян. Они уделяли Дафниш внимание, пока находили ее забавной, а привыкнув, почти не замечали ее, находя новые развлечения. Обитатели Края Времени даже не подозревали о том, что поступают жестоко. Они беспечно забавлялись несчастными существами, заброшенными в их мир, уподобляясь наевшемуся коту, играющему с пойманной мышью. Страдание им было неведомо, а те, кто выдавал себя за страдальцев, на самом деле лишь
