– Нет, Джелиана, жди нас здесь. Мы не знаем, что происходит в гавани.
И кони понесли их во весь опор к порту. Коляска подпрыгивала на булыжной мостовой.
Узкие улочки были освещены факелами, укрепленными в специальных подставках на стенах домов. Проносящийся с грохотом и треском экипаж отбрасывал зловещие черные тени.
Наконец они выехали на набережную, освещенную куда лучше, чем просто факелами: у причала горела шхуна. Повсюду царила суматоха – владельцы соседних судов загоняли свои команды на борт, чтобы те отвели суда подальше – не ровен час, огонь перекинется на другие корабли.
Бьючерд выпрыгнул из коляски, Хоукмун и д'Аверк не отставали. Капитан побежал к пристани, продираясь сквозь толпу зевак, но у самой воды остановился, понурившись.
– Безнадежно, – прошептал он. – Судно погибло… Как пить дать, работа Вальона!..
Верониг с лицом, лоснящимся от пота и пунцовым в отсвете пожара, прокричал из толпы:
– Ну, Бьючерд, убедился? Вальон мстит! Я предупреждал! Раздался стук копыт. Они обернулись – к ним приближался всадник на взмыленном скакуне, одетый в причудливый наряд. В левой руке наездник держал свиток.
– Бьючерд! – кричал он на скаку. – Пал Бьючерд, осмелившийся потопить «Речной ястреб»!
– Ну, я – Бьючерд. А ты кто такой?
– Посланник Вальона! – он бросил свиток к ногам Бьючерда, но тот даже не пошевелился, чтобы поднять его.
– Что это? – процедил капитан сквозь зубы.
– Это счет, Бьючерд. Чек за пятьдесят воинов и сорок рабов, за судно и всю его оснастку плюс двадцать пять тысяч за утерянные драгоценности. Вальон тоже может играть в ваши купеческие игрушки!
Бьючерд внимательно посмотрел на посланника. Колеблющийся отсвет бросал на его лицо причудливые тени. Ногой он сбросил свиток в грязную речную воду.
– Ты, как видно, решил напугать меня этой мелодрамой! – твердо ответил он. – Что ж, передай своему хозяину Вальону, что я не испугался и не намерен платить по его счету. Скажи ему так: если он хочет «играть в купеческие игрушки», то пусть зарубит себе на носу, что он и его ненасытные предки задолжали Нарлину сумму, много большую, нежели написанная в этой бумажке, а я буду и впредь гасить этот долг!
Всадник открыл было рот, но отвечать раздумал, сплюнул на мостовую и умчался во тьму.
– Теперь он убьет тебя, Бьючерд! – сказал Верониг почти с торжеством. – Он убьет тебя. Я надеюсь, Вальон понимает, что не все такие дурни, как ты!
– А я надеюсь, что не все такие дурни как ты, Верониг, – презрительно ответил Бьючерд. – Если Вальон угрожает мне, значит, я добился успеха – хотя бы частичного – и вывел его из себя!
Он вернулся к экипажу, галантно пропустил вперед Хоукмуна и д'Аверка, сел сам, захлопнул дверцу и постучал по крыше рукоятью меча, показывая вознице, что можно трогать.
– А вы уверены, что Вальон так слаб, как вы предполагаете? – с сомнением спросил Хоукмун.
Бьючерд мрачно улыбнулся:
– Уверен, что он сильнее, чем я предполагаю, – даже сильнее, чем полагает Верониг. Мне кажется, Вальон так и не пришел в себя от изумления после того, как мы осмелились сегодня напасть на его судно… О, он еще себя покажет! Но разве стоило говорить об этом Веронигу? А, друзья?
Хоукмун в восхищении посмотрел на Бьючерда:
– Капитан, вы полны отваги.
– Скорее, отчаяние переполняет меня, дружище Хоукмун. Хоукмун кивнул:
– Я понимаю, что вы хотите сказать. Весь оставшийся путь они молчали.
Ворота дома были распахнуты, коляска въехала прямо во двор. У парадной двери их поджидала побледневшая Джелиана.
– С тобой все в порядке, Пал? – спросила она, как только он вышел из экипажа.
– Конечно, – ответил Бьючерд. – Ты не на шутку испугана, Джелиана. Успокойся, ничего ужасного не произошло.
Она повернулась и пошла в дом – в столовую, где на столе остывал недоеденный ужин.
– Это не из-за пожара, – сказала она и, дрожа всем телом, посмотрела на брата, затем на д'Аверка и наконец перевела взгляд на Хоукмуна. Ее глаза были широко раскрыты. – Пока вас не было, сюда приходил один человек.
– Человек? Кто? – Бьючерд обнял ее за плечи.
– Он… он приходил один… – начала она.
– И что же замечательного в посетителе, который приходит один? Где он сейчас?
– Это был Вальон, Пал. Вальон Старвельский собственной персоной. Он… – она закрыла лицо руками. – Он потрепал меня по щеке… он смотрел на меня своими холодными… нечеловеческими глазами… он говорил этим ужасным голосом…
– И что же он сказал? – мрачно спросил Хоукмун. – Что он сказал, леди Джелиана?
Ее взгляд заметался между ними и вновь остановился на Хоукмуне.
– Что он пока просто играет с Палом. Что он слишком горд, чтобы тратить на него время и силы, но если завтра утром на городской площади Пал не объявит во всеуслышанье, что больше не будет досаждать лордам-пиратам своими… своими глупыми выходками… то он, Пал, получит по заслугам… Сказал, что этого заявления он ждет только до полудня…
Бьючерд нахмурился.
– Думаю, он пришел сюда, в мой дом, выразить свое презрение. Поджог судна – это просто бравада, а также повод, чтобы выманить меня из дома. И разговор с тобой, Джелиана, должен означать, что он сможет добраться до самых близких и дорогих мне людей… – Бьючерд помолчал. – Теперь уже не остается сомнений, что Вальон угрожает не только моей жизни… Я должен был ждать такого подвоха, в глубине души я и ждал его, но… – он бросил на Хоукмуна усталый взгляд. – Боюсь, Верониг был прав, и, в конце концов, в дураках остался я, господин Хоукмун. Я не могу добраться до Вальона, пока он прячется за стенами Старвеля, не могу сражаться его же оружием!..
– Я не имею права советовать вам, – тихо проговорил Хоукмун. – Но вы можете распоряжаться мной и д'Аверком… если собираетесь бороться и дальше.
Бьючерд посмотрел прямо в глаза Хоукмуну и рассмеялся так, что плечи его затряслись.
– Вы не советуете мне, Дориан Хоукмун, владелец Черного Камня, но ясно даете понять, что я должен думать о себе, если откажусь от помощи двух таких искусных фехтовальщиков! Да. Я буду бороться дальше. А завтра отдохну, наплевав на предупреждение Вальона. Тебя, Джелиана, будут охранять. Я пошлю за отцом и попрошу его прийти сюда вместе со своими стражниками, чтобы они охраняли вас обоих. Хоукмун, д'Аверк и я… э-э… мы отправимся за покупками, – он указал на изношенные платья своих гостей.
– Я обещаю вам новые костюмы и хорошие ножны для вашего меча, господин Хоукмун, – меча, когда-то принадлежавшего Вальону. Так что завтра у нас много дел. Мы покажем пиратам и – это более важно – горожанам, что мы не боимся угроз Вальона.
Д'Аверк спокойно кивнул:
– Думаю, это единственный способ поддержать боевой дух жителей города. Тогда даже если вы, капитан, умрете, то умрете героем и вдохновите на борьбу своих единомышленников.
– Ну, надеюсь, я не умру, – улыбнулся Бьючерд. – Ведь я так люблю жизнь!.. Что ж, посмотрим, друзья. Посмотрим.
ГЛАВА 8
СТЕНЫ СТАРВЕЛЯ
На следующий день, несмотря на жару, Пал Бьючерд с друзьями вышел на прогулку. На улице Нарлина они то и дело ловили на себе взгляды горожан, рассматривавших их украдкой. Ясно было, что многим известно, какой ультиматум Вальон предъявил Бьючерду, и теперь все ожидали, что же предпримет молодой человек.
Но Бьючерд делал вид, что ровным счетом ничего не происходит. Сопровождая Хоукмуна с д'Аверком к центру, где находились самые богатые лавки, он раскланивался со всеми знакомыми, улыбался встречным и целовал ручки дамам.
Центр города располагался неподалеку от стен Старвеля, что вполне устраивало Бьючерда.
– Предлагаю все эти лавки посетить днем, – сказал он. – Но сначала позавтракаем в таверне, которую я
