Внезапно меч надежно лег в правую руку Корума, и ему показалось, что тот был при нем всю жизнь. Рукоятка лежала как влитая, и оружие казалось невесомым. При свете луны Корум стал рассматривать меч со всех сторон, удивляясь его остроте и надежности.
– Да, это мой меч, – сказал он. К нему снова вернулось то, что было давно потеряно и забыто. – Это мой меч.
Гофанон резко оборвал песню. Глаза его открылись. В них стояло смешанное выражение мучительной вины, сочувствия к Коруму и в то же время триумфа.
Повернувшись, он поднял голову к луне.
Корум проследил за его взглядом и был поражен видом огромного серебряного диска, заполнившего собой все небо. Он не мог оторвать от глаз диска, вадагу казалось, что он тонет в лунном серебре. Корум видел лица, сражающиеся армии, безлюдные пространства, разрушенные города и бесплодные поля. Он видел себя, хотя смотрящее на него лицо было чужим. Принц видел меч – но не тот, что он держал в руках. Его меч был белым, а тот, другой, – абсолютно черным. Он увидел Джери-а-Конела. Он увидел Медб. Он видел Ралину и многих других и всех их любил, но лишь одна Медб вызывала у него страх. Затем возникла арфа Дагдага и обрела вид юноши, чье тело отливало странным золотым цветом, и Дагдаг, как ни странно, сам был арфой. Корум увидел огромного белого коня и знал, что это его конь, но опасался, примет ли тот его. Перед Корумом предстала равнина, затянутая снежной белизной, и на ней появился одинокий всадник: плащ на нем отливал алым; оружие и доспехи были теми же, что носят вадаги, одна рука здоровой, а другая отлита из серебра, правый глаз прикрыт искусно вышитой повязкой, и черты лица были чертами вадага – Корума. Но Корум понимал, что всадник – это не он, и принц задохнулся от страха, стараясь не смотреть на всадника, который все приближался. На лице наездника было выражение насмешливой ненависти, а в единственном глазу – неуклонная решимость убить Корума и занять его место.
– Нет! – закричал Корум.
Облака затянули диск луны, и ее свет померк. Корум стоял на кургане Кремма в дубовой роще, в том месте, где обитает сила, и в руке он держал меч, равного которому не существовало на Земле; а когда он опустил взгляд на холм, то увидел, что рядом с ним стоят и Гофанон с Хисаком Солнцекрадом, и Джери-а- Конел, и рыжеволосая Медб Длинная Рука – и все они смотрят на него так, словно хотят помочь и не могут.
Корум не знал, почему он так отреагировал на выражения их лиц, когда вскинул меч над головой и сказал тихим твердым голосом:
– Я Корум. Это мой меч. И я один.
Затем все четверо спустились с холма и вместе с ним вернулись в Каэр Малод, где продолжалось шумное празднество – но никто из участников пира не знал, что произошло в дубовой роще, залитой светом полной луны.
Глава пятая
Отряд всадников
Корум спал долго, до самого утра, и видел много снов. Голоса рассказывали ему о ненадежных героях и благородных предателях, он видел мечи – и тот, что получил во время обряда в дубовой роще, и другой, черный клинок, который, как и арфа Дагдага, мог принимать различные обличья, словно в нем обитал дух особо могущественного демона. А когда смолкали голоса и меркли видения, он снова и снова слышал одни и те же слова: «Ты Воитель. Ты Воитель».
А порой хор голосов внушал ему:
– Ты должен идти путем Воителя.
«Но что же это такое, – пытался понять Корум, – как не путь мабденов, которым он поклялся помогать?»
А хор все повторял:
– Ты должен идти путем Воителя.
Неожиданно пробудившись, Корум громко сказал:
– Мне не нравится такой сон.
Произнеся эти слова, принц окончательно проснулся.
Рядом с постелью стояла Медб, уже одетая, бодрая и полная решимости.
– Что за сон, любовь моя?
Пожав плечами, он попытался улыбнуться.
– Ничего особенного. Наверно, сказались события прошлой ночи.
Корум посмотрел ей в глаза и почувствовал, как в душу закрадывается легкий страх. Потянувшись, он сжал ее нежную, прохладную и сильную руку.
– Ты в самом деле любишь меня, Медб?
Она смутилась.
– Да, люблю.
Он посмотрел в сторону сундука, на резной крышке которого лежал меч, врученный ему Гофаноном.
– Как мне назвать этот меч?
Медб улыбнулась:
– Узнаешь. Разве Гофанон не объяснил тебе? Ты поймешь, как его назвать, когда придет время и меч обретет всю свою мощь.
Корум сел, и покрывало сползло с его обнаженной груди.
Медб подошла к дверям в дальнем конце комнаты и крикнула кому-то за ними:
– Ванна для принца Корума готова?
– Готова, госпожа.
– Идем, Корум, – сказала Медб. – Освежись. Смой неприятные сны. Через два дня мы будем готовы выступить. Тебе мало что осталось делать. Давай проведем эти дни в радости и веселье. Поскачем утром за лес и через пустоши.
Корум набрал полную грудь воздуха.
– Конечно, – беззаботно сказал он. – Я дурак, что забиваю себе голову. Моя цель ясна, и нечего тут больше думать.
Амергин встретил их через час, когда они уже седлали коней. Король был высок и по- юношески строен, но держался с достоинством человека в годах, хотя в нем не было ничего от старика. На нем была сине-золотая мантия великого друида и простая корона из металла с необработанными драгоценными камнями, из-под которой на плечи падали длинные густые волосы.
– Приветствую вас, – сказал верховный король. – Все ли хорошо прошло у вас прошлой ночью, принц Корум?
– Думаю, что да, – сказал Корум. – Гофанон, похоже, был доволен.
– Но при тебе нет меча, который он вручил.
– Он не из тех мечей, которые можно просто носить при себе. – На поясе Корума висел его старый верный меч. – Скорее всего, я возьму дар Гофанона с собой в битву.
Амергин кивнул. Он стоял, разглядывая булыжники мощеного замкового двора.
– Гофанон больше ничего не говорил тебе о тех неизвестных союзниках, о которых упоминал Илбрек?
– Насколько я понимаю, кто бы они ни были, Гофанон не считает правильным иметь с ними дело, – сказала Медб.
– Так и есть, – согласился Амергин. – Тем не менее сдается мне, что если благодаря им увеличиваются наши шансы справиться с Фои Миоре, то стоит рискнуть.
Корум был удивлен той серьезностью, с которой говорил Амергин.
– То есть вы не считаете, что нас ждет удача?
– Штурм Каэр Ллуда может дорого обойтись нам, – тихо ответил Амергин. – Всю ночь я размышлял над нашим планом. И меня посетило видение.
– Поражение?
