Я повернулся к порталу спиной, собираясь, как и положено командиру, войти в него последним. Глазами я выискивал Грегора и Даниеля, единственных, кто мог причинить мне ущерб. Грегор неподалеку расталкивал в стороны отступающих воинов. Даниеля не было видно. Ланс силой впихнул Повелителя зомби в портал, заревел над ухом раненым буйволом, отдавая приказ к отступлению, пока противник не очухался, и встал рядом со мной. Он тоже был командиром и тоже не стремился попасть в первые ряды отступающих.
Мы вывалились из портала во внутреннем дворе замка. Со стороны лагеря Бортиса, где мы только что побывали, даже через стены были слышны крики напуганных или умирающих людей, рев обработанных графом боевых слоев, разносящих на кусочки палатки тех, кто притащил их на бойню, и звон оружия. Сладкая для наших ушей музыка. Нас-то там уже нет. Выходит, мы рисковали не зря.
Несколько секунд мы зачарованно слушали эти звуки. И лишь потом до нас дошло, что что-то не так.
После того как я прохожу вызванным мной же самим порталом, он автоматически перекрывается, сразу же после того, как я его покидаю. Еще и поэтому в случаях экстренной эвакуации я ухожу последним. Но сейчас этого почему-то не произошло, и черный зев по-прежнему был разверзнут перед нами.
Я поднял руку с Браслетом, намереваясь закрыть портал насильственным путем, и тут из него вывалилась еще одна фигура.
Ланс присвистнул.
Я подождал, пока вновь прибывший оглядится по сторонам, убедившись, что за ним больше никто не последует, и закрыл магический проход.
– Полагаю, нет никаких шансов, что ты решил бросить своих и присоединиться к нашей стороне? – спросил я.
– У нас с тобой осталось незаконченное дело, – сказал Даниель.
И все-таки он дурак.
Понятно хоть, почему портал сам собой не закрылся. А то я уж, грешным делом, начал думать, что магия моя выдыхается. Ничего подобного, просто на этот раз магии Браслета противостояла антимагия Третьего меча.
Наверное, армия Даниеля сейчас с ума сходит. Во главе с Хранителем. Интересно, на что этот парень надеялся? На мое благородство? На то, что я буду соблюдать дурацкие правила дуэлей уже на своей территории?
– Вложи меч в ножны, – посоветовал я. – Убить друг друга мы всегда успеем. Пошли сначала выпьем вина.
– Принимаю твое предложение с благодарностью, – сказал он.
Ланс, особо не стесняясь, покрутил пальцем у виска.
– Интересно, кого он имел в виду?
Полагаю, обоих.
– Ты – смелый человек, – сказал я. – Отправиться в логово к врагу…
– Ты тоже смелый, – сказал он, и я заметил, что слово «человек» по отношению ко мне он не употребляет. – Кроме того, я знаю свои возможности. Я – хороший фехтовальщик, не хуже тебя. В поединке наши шансы примерно равны.
– А если дело не дойдет до поединка? – спросил я. – Если я прикажу своим людям просто расстрелять тебя из арбалетов?
– Не прикажешь, – сказал он.
– Это еще почему?
– Это не в твоем стиле, – сказал он.
– Интересно, как ты умудрился сделать такие выводы?
– Тогда, во время нашей первой встречи, после того как ты узнал, что сидишь за одним столом с убийцей твоего отца, ты мог убить его. Мог убить нас всех. И еще раз ты мог убить его, когда он побежал за тобой следом. Но ты этого не сделал, потому что он был безоружен. Ты играешь честно.
– С тех пор прошло много лет, – сказал я. – Я мог здорово измениться.
– Такое не меняется, – сказал Даниель.
– Ты понимаешь, что, даже если ты меня убьешь, живым отсюда тебе не выбраться?
– Конечно, – кивнул он. – Кстати, хорошее вино.
– Довоенные запасы. Так что с моим вопросом?
– По поводу того, что живым мне отсюда не выбраться?
– Да.
– Я – дворянин.
– И что? Мне всегда казалось, что дворянин – это не то же самое, что и камикадзе.
– Понимаешь, Конан…
– Кевин, – поправил я.
– Понимаешь, Кевин, для настоящего дворянина, каким я смею себя считать, честь – превыше всего. А в этой войне нет чести. Потому что это не война. Все мужчины моего рода умерли с честью в бою. В настоящем бою. Я хочу так же.
