– Милорд… дракон…
– Знаю, – сказал я. – Два дракона. Оба уже убиты, спасибо Киндаро.
– Нет… в подвалах замка… дракон.
– Что?
– Он бредит, – сказал Хэмфри. – Попал под струю пламени, вот и бредит. Откуда дракону взяться в подвалах.
– Дракон… – упрямо сказал Грак.
И потерял сознание. А может быть, и умер.
Словно в подтверждение его слов, камни, из которых был сложен замок, задрожали. Послышался уже знакомый нам рев, только приглушенный. И доносился он, судя по всему, откуда-то снизу, из-под земли. Или из подвалов.
Граф спикировал с небес, подобно хищной птице.
– Милорд…
– В подвале дракон. Знаю. Откуда он там взялся?
– Милорд…
– Потом разберемся, – сказал я. – Пошли. Взлететь из подвала эта зверюга не может, правильно? Так прикончим ее.
Флегг застрял в коридоре на минус втором этаже, Проход оказался слишком узким для его туши, вот он и застрял. Стиснутый с двух сторон, сдать назад он уже не мог, пройти вперед тоже. От попыток освободиться на него рухнуло перекрытие. Теперь он просто ревел и поливал все пламенем.
На минус первом этаже было жарко, как на верхней полке в русской бане. На первом пот тоже стекал со лба, но там еще можно было стоять и разговаривать.
– Ситуация хреновее некуда, – сказал Ланс. – Конечно, эта зверюга сейчас не в небесах, но задачи это не облегчает. Мы не можем зайти сзади, там все обвалилось. Не можем зайти сверху или со стороны. Единственный подход – спереди, и это верное самоубийство. Каменные стены и струя драконьего пламени – это как кремационная печь.
– Даже для меня, – сказал граф. – Внутри драконов горит частичка Первоначального огня, сжигающего все.
– И меня?
– Боюсь, что и вас тоже, милорд. Конечно, Браслет сможет защитить вас… какое-то время. Но итог все равно будет один.
– Что же делать? Терпеть эту тварь у нас под ногами?
– Тоже не вариант, – сказал Ланс. – Драконы живучи. Рано или поздно он или обрушит замок на себя, или выберется. Вам какой вариант больше нравится?
– Никакой. Сколько времени мне может подарить Браслет, граф?
– Не знаю, милорд. Никто из ваших предков не пытался выяснить это.
– Значит, придется поторопиться.
За семь лет обладания Браслетом Власти я отвык от физической боли. Я избавился от болезней, у меня даже вырос новый зуб взамен выбитого в подростковой драке, обычное оружие не могло ранить меня. Вот я и отвык.
Пришлось привыкать заново.
Из оплавленных доспехов меня извлекали коллективными усилиями. Ланс, граф, Хэмфри, доктор Отто, Альберт. Больше никого не звали. Не надо подданным видеть своего властелина в таком виде.
Первым делом с головы сняли шлем. Мне даже зеркала не надо было, чтобы понять, как обстоят дела. Все отражалось на лицах окружавших.
Я лишился волос на голове, бровей, ресниц. Впрочем, мне казалось, что я лишился и кожи. Все мое тело было одним пульсирующим комком боли. Я мечтал потерять сознание, но почему-то не терял.
Ланс настоял, чтобы я надел полные доспехи. Маневренности в подвале все равно никакой не надо, сказал он, а лишняя защита никому еще не навредила. Наверное, он был прав. Без доспехов я бы просто сгорел, а так они приняли на себя часть удара.
Железные перчатки отдирали вместе с кожей. Никак не желал сниматься панцирь, его пришлось отрывать. Судя по ощущениям, вместе с половиной спины.
Я так орал, что, наверное, и драконы бы позавидовали.
Что интересно, Призрак Ночи, которым я зарубил дракона, не пострадал. Не расплавился даже в пламени, которое плавит все. Умели когда-то ковать мечи.
– Ну, – требовательно сказал Ланс, когда мучительная процедура раздевания подошла к концу. – Твое слово, медицина. Лечи.
Доктор Отто развел руками.
– Я врач. А медицина здесь бессильна. Как и магия. Он должен был умереть, не дойдя до дракона, но не умер. Теперь… или его вылечит Браслет… Или… Но сделать ничего нельзя. Сожалею. Меня, как медика, удивляет даже то, что он до сих пор жив.
– Откуда… – прошипел я. – Откуда… взялся… дракон… Выяснили?
