– Как-то в голову ничего не приходит.
– Он тебя убьет, – сказала она. Можно подумать, такие заявления способствуют ускорению мыслительного процесса.
– Только меня?
– Ага. Меня он слишком любит. Кроме того, он мой муж и государственный чиновник. Плохая пресса ему не нужна.
– Если он твой муж, – парировал я, – так ты что-нибудь и придумывай.
За дверью послышались новые шаги. Чей-то голос угодливо осведомился, чего соизволит уважаемый товарищ. Уважаемый товарищ соизволил, чтобы ему открыли дверь. Голос пообещал, что скоро вернется, и отчалил за ключом. Не думаю, что он будет торопиться.
Если репутация отеля будет замарана убийством, парню может влететь от руководства.
– Знаешь, – сказал я, – у меня возникла одна очень интересная мысль.
– Лучше одевайся!
– Я и так одеваюсь, – заметил я, натягивая штаны. – Но все-таки… Мы пробыли в отеле не больше получаса. Отсюда сорок минут езды до префектуры и больше часа до твоего дома. Даже если твоему мужу стукнули о нашем присутствии, едва мы забрали ключи у стойки, что вполне возможно, то это все равно не объясняет, каким образом он умудрился отреагировать столь оперативно.
– Он ездит с мигалкой, – сказала она. – И вообще, я не знаю. Лучше застегни мне вот это.
– А я знаю, – сказал я, застегивая «вот это». – Твой уважаемый супруг тоже был в этом отеле или в гостинице неподалеку, и занимался он тем же, что и ты. То есть изменял своей второй половине. В данном случае – тебе.
– Ты так думаешь?
– Факт, – сказал я. – Может, попробуешь его на этом подловить?
– Он нас застукал, – ответила она. – Он нас, а не мы его.
– И все равно, – сказал я. – К тому же он нас еще не застукал.
Кстати, о стуке.
Удары в дверь, на время затихшие, возобновились с новой силой.
Я выглянул в окно. Этаж все еще был пятый, но, похоже, что других вариантов просто нет. Рядом с окном проходила водосточная труба. На вид она была довольно прочной, но испытывать эту самую прочность мне не хотелось. Падение с пятого этажа не вписывалось в мои жизненные планы на ближайшие пятьсот лет.
Однако, возвращаясь к этому моменту в своих воспоминаниях, я склонен частично согласиться с графом. Иногда выбора у нас просто нет.
Я надел воображаемую шляпу и встал на подоконник.
– Мадам, – сказал я, – это были прекраснейшие полчаса в моей жизни. Жаль, конечно, что нас так грубо прервали, но ничего не поделаешь. В любви – как на войне, и теперь мне пора отступать.
Я ухватился за водосточную трубу и перенес на нее часть своего веса. Вроде пока держит.
– Я не говорю вам «прощайте», мадам, – произнес я. – До свидания. Передавайте привет своему рогоносцу и позвоните мне, когда он отвалит куда-нибудь подальше.
Мадам ойкнула, когда я обхватил трубу обеими руками и стал спускаться. На ощупь труба была холодной. Хорошая труба, повторял я про себя, словно мантру. Прочная, хорошая труба. Не подведи меня, осталось совсем чуть-чуть. Прочная труба, хорошая труба, я так на тебя надеюсь…
Но труба моих надежд не оправдала. Сволочные они твари, эти водосточные трубы. С виду обещают безопасный выход из щекотливого положения, а на самом деле… На уровне второго этажа труба не выдержала моих домогательств, и от стены отвалился целый ее пролет. С ним в обнимку мы и полетели навстречу земле.
Если бы только это была земля! Мягкая после недавнего дождика, укрытая ковром каких-нибудь неколючих цветов, смягчающих падение…
Асфальт больно ударил по моему копчику, а остатки ирригационного сооружения ушибли левую ногу. Но если рассуждать в общем и целом, то я был невредим.
Я поднялся на ноги, и кто-то сразу же довольно бесцеремонно схватил меня за плечо. Так хватают людей за плечо только представители весьма ограниченного круга профессий.
– И что это ты тут делаешь? – Был вопрос.
Я оглянулся и выдохнул от облегчения. Это был не образцовый страж порядка, совершающий обход подконтрольной ему территории, и не громила, состоящий на службе у мужа моей сегодняшней подружки, а простой гостиничный секьюрити, вышедший покурить на свежий воздух.
– Ммм, – глубокомысленно сказал я.
– Что ты тут делаешь? – Очевидно, данного мною ответа ему было недостаточно.
– Падаю, – честно сказал я и двинул охранника в челюсть. Фонарей рядом не было, да и мне вряд ли скоро доведется побывать в этом районе, так что я не слишком рисковал, что впоследствии он сможет меня опознать. Москва – город большой.
Секьюрити выпустил мое плечо и повалился на асфальт. Парня сейчас интересовали явно более важные проблемы, чем причина моего местонахождения под данными окнами. А я сделал ноги.
