Последний — вчера.
Не люблю я разговаривать с рыцарями. Они постоянно называют меня «высочеством», а это напоминает, что скоро я могу превратиться в «величество». А я этого превращения не хочу.
— Вы отправили поисковую партию?
— Конечно, ваше высочество, — нет, он просто издевается. — Сегодня утром.
Пропажа трех рыцарей — не очень хорошая тенденция. Но этому исчезновению могло найтись вполне безобидное объяснение.
— Интересно, эта поисковая партия не найдет пропавших в каком-нибудь кабаке? — поинтересовался я.
— Боюсь, вы ошибаетесь, ваше высочество, — оскорбился сэр Джендри. — Ведь речь идет о рыцарях Тирена!
Ах да. Как я мог забыть?
Рыцари Тирена отличаются от всех остальных рыцарей Срединного континента. Наверное, они являются последними рыцарями нашего мира, рыцарями в истинном смысле этого слова.
Рыцари Тирена — это благородные парни, бескорыстно спешащие на выручку, защищающие слабых, спасающие прекрасных дев, побеждающие чудовищ, разбойников и прочую нечисть. Все остальные рыцари континента являются просто головорезами благородного происхождения, которое позволяет им носить оружие там, где никто другой его носить не может. И само оружие у них более высокого качества, чем у обычных головорезов.
Если рыцари Тирена защищают слабых, то от рыцарей той же Империи слабые прячутся в лесах, иногда не выходя оттуда неделями.
Рыцари Империи могли бы засесть в кабаке, наплевав на свой долг. Рыцари Тирена — никогда.
Одна беда — слишком мало их осталось. Быть благородным рыцарем — занятие не простое и далеко не доходное. Молодые парни, отбывшие в поисках приключений за границы государства, не спешат возвращаться из своих «дальних странствий».
Ровесники отца уже слишком стары для боевых походов, остается только поколение сэра Джендри и Белого Рыцаря. Точнее, Белого Рыцаря и сэра Джендри, ибо в такой компании Белого Рыцаря не стоит упоминать вторым. Сэр Джендри хорош, но все же не настолько.
Игрушечные рыцари игрушечной страны. Они много лет с успехом заменяли Тирену регулярную армию и были способны справиться со всеми возникающими проблемами. К слову стоит заметить, что проблем возникало не так уж много, и они сводились к редким набегам разбойников.
— Может быть, в наших краях появилось какое-нибудь чудище? — предположил я, пытаясь объяснить пропажу рыцарей.
— Вряд ли, ваше высочество, — сказал сэр Джендри. — Крестьяне бы вовсю говорили о появлении нового чудовища.
— Если оно сожрало всех, кто его видел, то вряд ли, — заметил лорд Вонг.
— Так не бывает, — возразил рыцарь.
Лорд Вонг безразлично пожал плечами, отказываясь от дальнейшего спора. Он был уроженцем Утреннего континента, где кровожадные монстры водились в большом количестве и разнообразии. Лорд Вонг мог бы многое о них рассказать, но если рыцарю неинтересно, пусть пеняет на себя.
Вспомнив о пропаже рыцарей, сэр Джендри, беззаботно чесавший языком вплоть до моего появления, тут же озаботился ситуацией и смылся из беседки, сославшись на большую занятость. Проявил, так сказать, активность перед будущим королем.
Я ничуть не возражал против его ухода. Я был бы очень рад остаться с сестрой Ирэн наедине, но от лорда Вонга так просто не избавишься. У дипломатов нет других занятий, кроме как чесать языком.
— Как продвигаются ваши занятия, Джейме? — поинтересовался тхаец. По крайней мере, он не называет меня «высочеством». По крайней мере, не каждый раз.
— Сегодня мы с маркизом Жюстом как раз обсуждали возможность войны между Империей и Тхай- Каем, — сказал я, втайне надеясь, что дипломат не захочет обсуждать со мной эту тему и быстренько куда- нибудь свалит. — Что вы по этому поводу думаете?
— Забавно, что вы обсуждали именно это, — сказал тхаец. — Ведь в ближайшей перспективе война между Империей и Тиреном куда более вероятна.
— Войны между Империей и Тиреном не будет, — сказал я. — У нас и армии-то нет.
— Зато ваши доблестные рыцари…
— Никакая доблесть не заменит численного преимущества сто к одному, — сказал я. — Или десять тысяч к одному. Впрочем, я сомневаюсь, что Гаррис двинет против нас все свои силы.
— На месте вашего отца я отозвал бы всех рыцарей из их странствий и приказал им блокировать перевалы, — сказал тхаец.
Король Беллинджер этого не сделал. Большую часть времени отец пребывает в мире грез, и в этом мире нет места Империи.
— А что толку в блокировании перевалов? — спросил я. — Триста человек не остановят несколько тысяч. Только задержат на какое-то время, и имперские войска ворвутся в долину на несколько часов позже, но куда более злые. Вы сами понимаете, что шансов противостоять Гаррису у нас нет.
— Ваши рыцари все равно не сдадутся без боя, — заметил тхаец.
— О, это верно, — согласился я. — Но наши рыцари плохо дерутся в отрядах. Думаю, они предпочтут умереть по одному. В такой смерти будет много чести и пафоса, но совершенно никакого смысла.
— Может быть, честь — это и есть смысл? — предположил тхаец. — По крайней мере, для них.
— Честь — это много, — сказала сестра Ирэн. — Но честь — не единственное, что ценится в этом мире.
— Вне всякого сомнения, — улыбнулся тхаец. — Я, конечно, потомственный дворянин и все такое, но с радостью променял бы честь на что-нибудь более полезное. Например, на возможность прожить пару лишних десятилетий.
— И вы на самом деле так думаете? — уточнил я. Интересная точка зрения для потомственного дворянина, если он не шутит.
— Все зависит от ситуации, — сказал тхаец. — Смерть в бою почетна, но лишь тогда, когда в ней есть хоть какой-то смысл. Сложить же голову в бесполезной борьбе, без надежды хоть как-то повлиять на ситуацию… Полагаю, я выбрал бы что-нибудь другое. Но…
— Что «но»?
— Помимо чести, существует еще такое понятие, как долг, — сказал тхаец. — На моей родине оно куда более почитаемо. Часто случается так, что долг и честь требуют от человека прямо противоположных действий. Я выбрал бы долг. А вы?
— Я об этом не думал, — признался я.
— Поразмыслите на досуге, — посоветовал дипломат. Что же сегодня за день такой? Все советуют мне о чем-нибудь подумать. А зачем тогда люди старшего поколения, если молодежь будет думать обо всем самостоятельно?
— Если искусство дипломатии заключается в умении уходить от ответов на вопросы, то вы — истинный художник своего дела, — сказал я лорду Вонгу. Когда же он отвалит?
— Спасибо за комплимент, но разве я пытался уйти от ответа?
— Мне так показалось, — сказал я.
— Если я правильно помню, ваш вопрос касался вероятной войны между Империей и Тхай-Каем, — сказал лорд Вонг. — Как патриот своей страны, я бы хотел, чтобы такой войны не случилось.
— Неужели вы боитесь Гарриса? Ведь Тхай-Кай воюет уже тысячи лет!
— Войны бывают разными, — сказал лорд Вонг. Вот уж поистине свежая мысль. — Тхай-Кай действительно долго воюет, но с тех пор, как у нас воцарились владыки Фанги, мы не ведем масштабных боевых действий на собственной территории. Иногда имеют место междоусобные стычки между разными кланами, когда одна маленькая профессиональная армия сражается с другой маленькой профессиональной армией, стараясь к минимуму свести ущерб для окружающих, ибо все понимают — им тут жить. Изредка мы предпринимаем военные экспедиции в южную часть континента, вытесняя с необходимой нам территории обитающие там племена варваров. Эти войны… Они практически не касаются местного населения, не
