Триодиннадцатом царстве огнестрельного оружия.
— Я — стрелок, — сообщил Реджи мудрецу. — И следующей пулей я вполне могу попасть тебе в голову.
— Так чего ты ждешь?
— Сними заклятие с остальных.
— Само пройдет, — огрызнулся мудрец. — Еще пару часиков истуканов поизображают — и оживут.
— С этих троих сними его сейчас. — Реджи указал на Муромца со товарищи.
Он понимал, что это не совсем разумно и присутствие богатырей помешает ему единолично завладеть яйцом, но ничего не мог с собой поделать. Слишком он привязался к этим парням за время совместного путешествия.
Морщась от боли, Иван совершил требуемый пасс, и былинные задвигались, разминая затекшие части тел.
— Ты у меня на прицеле, — предупредил Реджи. — И я нажму на курок, прежде чем ты успеешь хотя бы подумать что-нибудь не то. Так что не дергайся.
Мудрец криво ухмыльнулся.
— Я тебе все прощу, Иван, — сказал Муромец, — кроме одного. Как ты посмел руку на князя поднять?
— Не лезь, — сказал Иван. — Тебе своим скудным умишком все равно меня не понять.
— Ну и не надо. Леха, забери у него сумку.
Попович подошел к мудрецу, не слишком вежливо отодвинул его в сторону богатырским плечом, подняв сумку с пола и заглянул внутрь.
— Здесь яйцо, — доложил он.
— Отлично, — сказал Муромец. — Иди на выход. А ты, Иван, слушай. Много хорошего ты сделал для земли нашей, и потому не трону я тебя сегодня. Но боле мне на глаза попадаться не советую — убью. А теперь уходи. Возьми другое имя и уезжай за границу, не место те боле возле князя Владимира, отступник.
— Пожалеешь, Илюша.
Реджи мысленно согласился с мудрецом. Ох и пожалеет Муромец о своей доброте. Такие типы, как мудрец поражений не прощают и обиды помнят до самой своей смерти. А сегодня его крепко обидели. Да еще и при свидетелях.
Не простит.
Припомнит.
Одарив богатырей и стрелка злобным взглядом, Иван хотел было что-то сказать, потом передумал, обратился в ворона и вылетел в окно. Его неотступно провожал револьвер стрелка.
— Пошли отсюда, — сказал Муромец. — Иван сказал, что все они сами оживут, так пусть между собой сначала разберутся. Да и князь остынет немного, поймет, что не хотел я ему ничего плохого.
Алеша стоял к выходу ближе всех и первым шагнул за порог. В следующее мгновение в его грудь вонзились полметра холодной и острой французской стали.
Глава 24
Ненавижу подземелья!
— Итак, джентльмены, объявляю наше собрание открытым, — торжественно сказал Гарри, салютуя присутствующим кружкой с горячим кофе. — В первую очередь я хочу поздравить вас с тем, что мы благополучно выбрались из Леса Кошмаров, в котором все оказалось вовсе не таким кошмарным, как мы предполагали. Думаю, что каждый из нас получил хороший урок и избавился от одного из своих постоянных страхов.
Джек курил, прихлебывая из своей чашки. Бозел предавался своему обычному времяпрепровождению на привалах — опустошал запасы скатерти-самобранки.
— По сути, на повестке дня только один вопрос, — сказал Гарри. — Завтра мы достигнем Черных Гор Ужаса, и нам надо решить, каким путем мы пойдем дальше.
— Огласите весь список, пожалуйста, — сказал Бозел.
— Есть всего два варианта — ущелье и подземный проход.
— И чем они оба чреваты? — спросил Джек.
— Ущелье охраняют орды зомби во главе с тремя их повелителями, — сказал Гарри. — Причем когда я говорю «орды», я имею в виду именно орды, а не тот небольшой отряд, с которым мы имели дело в городе-призраке.
— Их так много? — спросил Джек.
— Десятки, возможно, даже сотни тысяч.
— Я понимаю, что человеки мрут довольно часто, — сказал Бозел. — Но для того чтобы запастись таким количеством зомби, этому Негориусу пришлось бы скупать трупы оптом по всему миру.
— Именно так он и делал, — сказал Гарри. — Негориус специализировался как некромант и утверждал, что тела нужны ему для проведения серии экспериментов.
— Тогда он должен быть еще и богачом, — заметил Джек. — Даже если брать подержанные трупы по дешевке, такая партия по-любому влетает в копеечку.
— Старшие волшебники всегда богаты, — вздохнул Гарри. Он и сам не мог дождаться, когда над его башней прольется золотой дождь.
— Может, Негориус нашел-таки философский камень? — предположил Бозел. — Если так, я был бы не прочь присоединить его к своей коллекции минералов
— Философский камень — это миф,[43] — отрезал Гарри.
— Может быть, ты скажешь, что твой тезка Поттер — тоже миф?
— Нет, — сказал Гарри. — Мой тезка Поттер — это не миф. Это не слишком умная сказка для очень маленьких.[44]
— Если ты и дальше будешь высказываться в таком духе, народ тебя не поддержит, — заявил Бозел и тут же поправился: — Извини, я забыл, что ты волшебник и на народ тебе плевать.
— Оставим в стороне пламенные революционные речи, — сказал Гарри. — В ущелье могут быть сотни тысяч зомби, и неважно, что ты про все это думаешь.
— А что не так с подземельем? — спросил стрелок.
— Там обитает ужасный демон.
— Один? — уточнил стрелок.
— Вроде бы да, — сказал Гарри.
— Каковы боевые характеристики демона? — спросил стрелок.
— Не знаю. Еще никто оттуда не возвращался, чтобы рассказать.
— Я вам вот что предлагаю, — сказал Бозел, обгладывая куриную ножку. — Вы можете идти как хотите. А я превращусь в дракона, перелечу через горы и встречу вас с той стороны, рядом с Цитаделью. Там Гарри превратит меня обратно в героя, мы ухлопаем Негориуса, и все будут довольны.
— Фиговый план с тактической точки зрения, — сказал Гарри. — Нам не следует разделяться.
— Зато это хороший план с точки выживания меня как вида, — сказал Бозел. — И я смогу сохранить меч для следующей попытки. Ну это в том маловероятном случае, если демон вас скушает или зомби разорвут на части. А вообше-то я в вас верю.
— Хорошо, что ты в нас веришь, — сказал Гарри. — Но плохо, что ты веришь в нас недостаточно, чтобы пойти вместе с нами.
— У меня есть предложение, — сказал стрелок, — Гарри превратит Бозела в дракона, мы сядем на
