Бозел повесил Любителя Рубок за спину и поднял с земли саквояж.
— Ждите здесь, — скомандовал Джек. — Если я не вернусь через… В общем, если я вообще не вернусь, постарайтесь придумать что-нибудь еще.
— Аккуратней там, ладно? — попросил Бозел.
— Увидимся, — сказал Джек.
С этими словами он нажал кнопку на своем фонарике и из него вырвался луч света.
Странный свет, подумал Гарри. Синий и почти ничего не освещает. Что толку от такого прибора?
Все-таки наука — это тупиковый путь. Магия — вот что даст ответы на все вопросы.
Непонятно, что стрелок вообще собирается делать с этой штукой.
Глава 2
Как именно вы меня назвали, сударь? Ах вот как? А вас не затруднит повторить эти слова завтра в месте, которое мы с вами отдельно обговорим? Скажем, часов в восемь вечера, когда на улицах не будет патрулей? Чудесно, сударь. Желаю вам здоровья и всяческих благ. У вас остались ровно сутки, чтобы все это истратить.
Утром следующего после отъезда Реджи дня Илья Муромец вышел на главную площадь стольного города Киева, уселся на принесенный с собой табурет, положив булаву по правую руку от себя, а меч и лук с полным колчаном стрел — по левую, и принялся ждать.
Горожане не обращали на Муромца никакого внимания. Они уже привыкли к разным причудам богатырей и привыкли ничему не удивляться. Взбрело кому-то в голову сидеть на самом солнцепеке, так пусть сидит.
Пусть хоть неделю сидит.
Некоторые пытались здороваться с богатырем, но он, обычно вежливый и обходительный, никому не отвечал, и на него попросту перестали тратить время.
Илья Муромец, личность былинная, легендарная и почти сказочная, был довольно неглупым человеком и знал два способа разрешения проблем такого рода, какие у него возникли.
Первый способ был шумным, утомительным, занимал уйму времени, отнимал много нервных и физических усилий, и Илья не сомневался, что именно этот способ избрали бы девяносто девять процентов богатырей, которых он знал. В поисках обидчика своих ребят богатыри перевернули и поставили бы на уши сначала весь Киев, потом все Триодиннадцатое царство, затем, если бы не нашли искомого, перетряхнули бы все сопредельные государства, а потом… Кто знает.
Возможно, что книга «К последнему морю» написана как раз про таких людей.[48]
Но Муромцу был известен второй способ, который требовал только терпения.
Этот способ также был хорошо знаком Хуану Вальдецу из небольшого села Монтана Верде де Лос Пикос, что находится в провинции Аделанте в высоких горах Ламбробии, специалисту по теории поисков.[49]
Эта теория в частности гласит, что бесполезно искать того, кто сам ищет вас. Лучше спокойно сидеть и ждать, пока вас найдут, и место такого ожидания не имеет принципиального значения.
Илья Муромец не сомневался, что киллер в сапогах ищет его. А потому решил не утруждать себя ответными любезностями и предоставил тому все возможности.
Во второй половине дня, когда тени начали удлиняться, а народ принялся расползаться по домам, на площадь ступил очень дорогой ботфорт с золотой пряжкой. А вслед за первым ботфортом на площадь ступил и второй.
Помимо сапог на коте была щегольская шляпа с пером и перевязь, на которой висела длинная шпага. Все остальное тело покрывала только шерсть.
Кот в сапогах сплюнул на мощенную булыжником площадь и медленно пошел к Муромцу, на ходу насвистывая веселенький мотивчик.
— Третий, — сказал кот в сапогах, остановившись в двадцати шагах от сидящего на табурете богатыря.
— Рано посчитал, — сказал Муромец.
— Позвольте мне самому судить о своевременности моих высказываний, сударь, — холодно сказал кот. — И если вы здесь для того, чтобы биться честно, не прибегая к подлым уловкам и дешевым богатырским трюкам, я к вашим услугам.
— Кто бы говорил о подлости и трюках! — возмутился Муромец. — Не ты ли бил моих друзей из темноты?
— Но не в спину. Кроме того, тогда вы шатались по терему всей кодлой, сударь, — сказал кот. — И, поскольку на вашей стороне было численное преимущество, я посчитал возможным использовать эффект внезапности. Здесь же нам предстоит биться лицом к лицу, мано-а-мано, один на один, и никто не сможет упрекнуть меня, что я поступил с вами неблагородно.
— Вижу, ты предпочитаешь ближний бой, — сказал Илья Муромец, беря булаву, но не поднимаясь с табурета. — Что ж, я не против.
Богатырь не сомневался, что при первом же соприкосновении с булавой заморская шпага переломится, аки лучина, но в то же время понимал, что в кота еще надо попасть. Был он не слишком большого размера и наверняка довольно увертлив.
Кому-то драка богатыря с котом может показаться неправильной и даже смешной, но не следует забывать, что этот кот уже тяжело ранил двоих других богатырей, и в данном контексте его стоит рассматривать не как пушистое домашнее животное, но как пушистый кошмар, вооруженный длинной и весьма острой шпагой помимо того оружия, которым наградила его природа.
По крайней мере, Муромец ничего неправильного в предстоящем столкновении не усматривал. Враг может носить множество личин, но как бы нелепо он ни выглядел, он всегда остается врагом. А с врагом у богатыря разговор короток.
Бывают и длинные разговоры, если враг дерется очень уж хорошо, но на смысл предыдущей фразы это никак не влияет.
Кот в сапогах медленно и со зловещим шипением вытянул шпагу из ножен, снял шляпу с пером, церемонно раскланялся, размахивая при этом своим головным убором, потом водрузил его на место и заявил:
— Я имею честь атаковать вас, сударь!
И бросился вперед.
Муромец вскочил на ноги, опрокидывая табурет с неожиданной для человека его телосложения скоростью, и шпага кота в сапогах пронзила воздух в том месте, где мгновением раньше находилась грудь богатыря. Теперь пришло время коту сменить дислокацию, он прыгнул в сторону, и молодецкая булава раскрошила камни площади, разминувшись с головой пушистого киллера на считанные сантиметры.
Так они прыгали, отскакивали, наносили удары и промахивались добрых полчаса, и ни один так и не сумел хотя бы раз, хотя бы легонечко зацепить другого.
— А вы весьма неплохо двигаетесь, сударь, — заметили кот, отступая от богатыря на пару метров и переводя дух. Кошки, как известно, не потеют, и только поэтому пот не стекал градом с фигуры киллера и шерсть его по-прежнему оставалась сухой.
— Да и ты проворен для животного, — признался богатырь.
— Сдается мне, что в таком духе мы можем продолжать до самого вечера, — сказал кот. — Тем временем начинают собираться зрители.
Он был прав. Люди, привлеченные свистом рассекаемого воздуха и звуками ударов булавы по мостовой, начали потихоньку скапливаться на площади, наблюдая одно из самых любопытных зрелищ,
