горничную или повариху. Неужели вы не продадите зелье его жене?
— Не продам, — сказал я. — Я считаю, что проблемы, которые возможно решить без применения магии, стоит решать без ее применения. Если муж смотрит на сторону, жене стоит подумать о том, что она делает не так. Или о том, зачем ей такой муж.
— Насильно мил не будешь? — уточнила леди Ива.
— Что-то в этом роде, — сказал я.
— Я смотрю, вы очень принципиальный молодой человек, Рико.
— Разве это плохо? — удивился я.
— Это странно, — сказала она. — Я считаю, что молодость и принципы несовместимы. Принципы хороши тогда, когда ты всего достиг в этой жизни, состоялся, добыл славу, богатство и уважение других. Когда ты молод и у тебя ничего нет, принципы только мешают добиваться поставленной цели.
— Вы считаете, что цель оправдывает любые средства для ее достижения? — странная философия для молодой знатной дамы.
— А вы так не считаете?
— Нет, — сказал я.
Она пожала плечами. У каждого свои странности, говорил этот жест.
К полудню мы достигли пещеры, служившей домом для не слишком разборчивого дракона. Это была обычная дыра в склоне заросшего кустарником холма. Обглоданных костей в округе не обнаружилось. Вопреки расхожему мнению, драконы очень чистоплотны.
Неподалеку от входа в пещеру мы увидели привязанную к молодому деревцу лошадь. Даже не лошадь. Это был боевой рыцарский конь, пожалуй, немного староватый для полной боевой брони, но все еще способный нести в бой не слишком упитанного седока.
— Похоже, нас кто-то опередил, — сказал я, спешиваясь. Леди Ива спрыгнула на землю без моей помощи.
— А где же всадник?
— Не знаю, — сказал я. — Дракона тоже не видно.
— Наверное, он в пещере, — сказала леди Ива. — Вы не знаете, как нам вызвать его оттуда?
— Я слышал много сказаний, в которых драконов вызывали на бой, осыпая их оскорблениями, — сказал я. — Полагаю, в нашей ситуации этот подход не сработает. Вряд ли стоит оскорблять кого-то прежде, чем предложить ему денег.
Леди Ива задумчиво смотрела на чужого скакуна. На его седле виднелись полустертые герб и девиз, но разобрать их я не мог. Седло было очень старым.
Мне показалось, что леди Ива совсем не удивилась при виде этого скакуна. А вот и третья лошадь, подумал я. Только никак не мог сообразить, откуда эта лошадь взялась и что может означать ее присутствие.
— Позовите дракона, Рико, — попросила леди Ива.
Я повернулся лицом к пещере и заорал:
— Грамодон! Выходи, разговор есть!
Никакого ответа. Я повторил попытку, но результат оказался тот же.
— Мы тебе золото принесли! — крикнул я.
Тишина.
Странно. На упоминания о золоте драконы всегда реагируют моментально.
— Грамодон! — ситуация стала раздражать меня своей непонятностью. Я подошел почти вплотную к дыре, приготовившись открыть силовой зонтик на тот случай, если на мой крик из пещеры вылетит струя пламени. Но оттуда не показалось даже струйки дыма.
Леди Ива подошла ко мне и встала чуть сзади. В руках ее был увесистый мешочек с золотом. Она попробовала позвенеть драгоценным металлом, чтобы привлечь внимание дракона.
Безрезультатно.
— Грамодон! — крикнул я. — Верни сэра Джеффри!
И в этот момент леди Ива двинула меня мешком с золотом по затылку.
Глава третья,
в которой герой находит дракона и понимает, что его собственные неприятности вот-вот начнутся
Я где-то слышал, что когда тебя бьют по голове, сначала ты видишь ослепительную вспышку, а потом погружаешься во тьму. Испытав подобный удар на собственном опыте, могу подтвердить, что так оно и происходит.
Я приходил в сознание медленно, и первым, что я почувствовал, была пульсирующая боль в районе затылка. Потом я ощутил собственное тело. Оно было ватным и не желало слушаться моих приказов.
Полежав еще немного, я решился открыть глаза. Хм, никакой разницы. Вокруг было темно. То ли уже наступила ночь, то ли… я нахожусь в пещере Грамодона. Неужели леди Ива решила обменять меня на своего возлюбленного? Но для каких целей дракону мог потребоваться молодой чародей?
Меня подташнивало. Я никак не мог понять, что происходит. Не мог сосредоточиться. Меня отвлекала головная боль.
Волшебники поймут мое состояние. Голова является главным рабочим инструментом мага, и нет у него врага хуже, чем мигрень.
Собрав силу воли в кулак, я сотворил простенькое и почти не требующее энергии заклинание, которое избавило меня от головной боли. После чего я начал хоть что-то соображать.
Следующим ходом я подвесил под потолком пещеры осветительный шар, и осмотрелся вокруг. Хм…
Когда вы попадаете в пещеру дракона, первым делом вы ожидаете обнаружить в ней две вещи. Накопленные драконом за годы его долгой жизни сокровища, которые обычно хранятся в самом далеком и самом темном углу пещеры, и, конечно же, самого дракона.
Сокровищ в пределах видимости не наблюдалось. Зато дракон место имел.
Его туша лежала посередине прохода и частично загораживала мне выход. Грамодон был молодым драконом, и достигал в длину около двенадцати метров. Весил он явно меньше тонны, однако все равно смотрелся очень внушительно.
Судя по всему, Грамодон был мертв. Я наблюдал его со стороны хвоста, а потому не мог видеть, моргает ли он или подает еще какие-то признаки жизни. По крайней мере, бронированные бока чудовища не вздымались от дыхания, и тишину пещеры не нарушал ни единый звук, которые сопровождают жизнедеятельность дракона.
С одной стороны, это было хорошо. Не хотел бы я оказаться запертым в пещере с живым драконом.
С другой стороны, это было совершенно непонятно. Даже если дракон нарушил договор о ненападении, право его убить имел только граф Осмонд и его дружина. Никаких признаков их присутствия я не видел.
Впрочем, у меня было слишком мало данных для анализа ситуации. Усилив обезболивающее и подготовив пару защитных заклинаний, я подобрался к дракону поближе и положил руку на его бок. Послав немного маны в свою конечность, я провел краткую диагностику дракона.
Да, вне всяких сомнений, Грамодон был мертв. Сердце его не билось, прочие процессы жизнедеятельности могучего организма медленно сходили на нет. Судя по всему, убили дракона совсем недавно.
Почему я сразу подумал об убийстве? Драконы не подвержены болезням, и умирают от старости в возрасте трех-четырех тысяч лет. Теоретически. Я не помню ни одного дракона, который дожил бы до столь преклонных лет. Естественная причина смерти этих животных — насильственная смерть. Необязательно от
