– Уже не очень, – признался Доран.
– Смерть на войне найти куда проще, чем славу, – сказал Озрик. – Посмотри туда и помни об увиденном, когда мы пойдем в бой.
– Ты так говоришь, будто когда-то сам участвовал в чем-то подобном, – сказал Доран.
– Ничего подобного при моей жизни еще не случалось, – сказал Озрик. – И я искренне надеюсь, что больше и не случится.
– Говорят, что разбитые армии хорошо учатся, – сказал Доран.
– Врут, – ответил Озрик. – В реальности разбитые армии умирают.
– Значит, мы должны победить.
Люди внизу продолжали убивать друг друга.
Почти половина кораблей Красных была уже потоплена или разбита, их обломки валялись на мелководье и плавали на некотором удалении от берега, но к этому моменту Красным уже удалось высадить на берег десант, в полтора раза превосходящий численностью всю объединенную армию Вестланда, и войска сошлись в ближнем бою.
Отсюда мне трудно было сказать, кто одерживает верх в этой рубке. Красные смяли ополчение и захватили около ста метров прибрежной полосы, но потом в дело вступила бывалая пехота Хайгардена, и продвижение врага остановилось. Зато теперь противник мог высаживать подкрепление почти беспрепятственно. Использующие взрывную силу пороха пушки гномов раскалились чуть ли не докрасна и больше не могли стрелять. Две из них разорвались при очередной попытке, расшвыряв в стороны обслуживающих их техников; заканчивались снаряды для требюшетов и катапульт. Из вышедших на битву чародеев на своих местах осталась лишь половина – кто-то был убит, кто-то истратил весь свой запас маны и был вынужден спуститься вниз и укрыться за линией фронта или же вступить в бой в роли простого пехотинца.
В первые минуты битвы мы нанесли противнику значительный урон, но, в конце концов, исход сражения должна была решить тупая свалка с использованием нашей старой доброй знакомой – острой и холодной стали.
В итоге всегда все сводится именно к этому.
Но Красные решили со мной не согласиться, и в небе над побережьем внезапно вспыхнуло второе солнце.
Когда это произошло, я смотрела в бинокль и едва не ослепла от безумно яркого света, возникшего в считаные доли секунды. Оторвав оптический прибор от лица, я отвела взгляд в сторону. Доран смотрел вверх, прикрывая глаза ладонью.
– Что это? Я никогда ничего похожего не видела…
– Я не специалист, но это очень, очень могущественная магия, – сказал Доран. – И сие довольно плохо, потому что это не наша магия.
По сути, это был обычный фаербол, огненный шарик, самое примитивное заклинание, которым чародеи пользуются против несведущих в магии людей. Только данный экземпляр получился очень большим, он достигал сотни метров в поперечнике, и на его создание ушло количество маны, сравнимое с тем, которое понадобилось бы для передвижения с места на место какой-нибудь горы. Похоже, маги Красных, или как они там еще называются, выкачивали из своих доноров ману с самого начала сражения. А может быть, они начали работу за несколько часов до него.
В подобных заклинаниях нет никакого искусства, это оперирование голой мощью, и противостоять ему может только адекватная мощь.
Стометровый шар раскаленной плазмы. Когда он опустится на землю и прокатится по армии Вестланда, в сражении будет поставлена большая и жирная точка, а поверхность пляжа превратится в стекло. И остывать она будет очень-очень долго.
Гигантский фаербол находился в пятистах метрах от нас и медленно опускался. Медленно, потому что оставшиеся в строю маги Вестланда всеми силами сдерживали его продвижение.
Это у них получалось. С трудом, но получалось, иначе внизу уже сгорали бы люди. Но остановить эту хреновину наши маги не могли.
Даже если бы чародеи Вестланда не растратили свои запасы маны на предыдущую битву, у них не хватило бы сил. Красные утверждали, что используют не чудеса и заклинания, а волю своего народа, и сейчас я мог бы с ними согласиться. На создание такого монстра потребовалось усилие многих тысяч людей.
Шар был в трехстах метрах, а мне уже стало жарко. Что-то будет, когда он подойдет поближе…
Людовик был прав. Магия делает непредсказуемым исход любой битвы. Если…
Я сбросил с себя оцепенение. Не знаю, способен ли Повелитель Молний сотворить чудо, но сейчас вся надежда была только на него.
Я схватил меч обеими руками, и цепная молния, вылетевшая из белоснежного клинка, ударила прямо в фаербол Красных.
Будь у меня время на раздумье, я вряд ли рискнул бы сделать такое. Если бы заклинание творил опытный и искушенный маг, существовала вероятность, что фаербол поглотит энергию молнии и не только не остановится, но и вырастет в размерах. Или взорвется на месте, пролившись на землю огненным дождем. Это была бы катастрофа.
Но дуракам везет.
Катастрофы не произошло.
Этого зрелища я не забуду до конца жизни.
Огромный висящий в небе огненный шар и бьющая в него цепная молния, на другом конце которой
