– И не только, – улыбнулся Рокуэлл. – Не буду лукавить, я плохо знаю вас как человека. Но я следил за вашей карьерой военного и знаю, как высоко ценил вас мой предшественник. Кроме того, о вас уважительно отзывается адмирал Круз, чье мнение для меня очень ценно.
Ни слова о Винсенте, хотя тот тоже должен отзываться о моей персоне уважительно, подумал Клозе. Что это может означать? Что Винсент уже не директор УИБ и его мнение никого не интересует. Хорошо хоть, что Рокуэлл собирается оставить на своем месте адмирала Круза. Более компетентного человека на должность командующего Генштабом Клозе представить себе не мог. По крайней мере из тех военных, что остались в живых.
Теракт в Лувре уничтожил не только Виктора Второго. Он нанес сокрушительный удар по военной, политической и экономической элите Империи. Юлий не зря называл свое правительство «правительством заместителей». Это были люди из второго эшелона власти, как сам Юлий представлял второй эшелон наследования, и при нормальном порядке вещей их час должен был наступить еще очень нескоро.
– Я польщен, – сказал Клозе. – Мне тоже нравится адмирал.
– Мое правление ознаменует начало новой эры в истории Человеческой Империи, – заявил Рокуэлл. – Боюсь, мои предшественники не уделяли должного внимания жизненно важным вопросам, что и привело нас к той ситуации, в которой мы находимся сегодня. Вторжение таргов должно послужить человечеству последним предупреждением. Мы должны отринуть наши грехи и войти в новую эру очищенными от грязи предыдущих столетий. Ибо час Армагеддона настал, и только праведники могут принять участие в Последней Битве.
Клозе выслушал импровизированную проповедь не моргнув глазом, но в душе его воцарился ужас. И этот человек теперь будет нами управлять?
– Тарги – богопротивные создания, исчадия ада, – поддержал своего патрона кардинал Джанини. – Только Божьи воины могут совладать с исчадиями ада, и только праведники могут стать Божьими воинами.
– И что же вы намерены делать? – полюбопытствовал Клозе, выслушав сомнительную логическую цепочку священника. С точки зрения профессионального военного это была полнейшая ересь. – У вас уже есть какие-то конкретные идеи в поддержание этой концепции?
– Я собираюсь начать реформирование наших вооруженных сил и создать новое министерство для контроля над этим процессом, – заявил Рокуэлл.
Любопытно, подумал Клозе. Реформирование ВКС – это как раз то что надо, если учесть, что мы проигрываем самую грандиозную за всю историю человечества войну. Мы шутили, когда говорили, что способны перебить таргов при помощи одного только морального превосходства. Этот парень собирается попробовать всерьез.
– Э… и какую роль в этом процессе вы отводите мне? – спросил Клозе.
– Несомненно, на прежнем месте вы не останетесь, – заверил его Рокуэлл. – Я намерен назначить на место моего советника по вопросам безопасности кардинала Джанини. Кстати, он и возглавит новое ведомство. Но вы, с вашим бесценным боевым опытом, можете оказать нам существенную помощь.
Ему нужен не я, подумал Клозе. Ему нужно мое лицо, растиражированное средствами массовой информации. Герой дальней разведки, участник битвы на встречных курсах и единственный пилот, который сумел выбраться с Сахары. Не просто выбраться, но и вывезти с собой несколько десятков человек. Ему нужен герой. Ему нужен Раптор.
Но барон Клозе – это больше, чем просто Раптор.
– В последнее время вы стали весьма значительной политической фигурой, – продолжал льстить Рокуэлл. – Вы заняли свой пост не так давно, однако сумели добиться определенных успехов. Многие считают, что удачная оборона Земли во время последней битвы – это целиком и полностью ваша заслуга.
– И что же вы намерены мне предложить? – спросил Клозе. – Место в Генштабе?
– Вы католик? – внезапно спросил кардинал.
– Мои родители – католики, – сказал Клозе.
– Это я знаю, я наводил справки, – сказал кардинал. – Но меня интересуете лично вы, а не ваши родители.
Если Клозе не католик, то он не может быть, по определению кардинала. Божьим воином и все его военные успехи ставят под сомнение выдвинутую Церковью теорию. В таком случае Клозе надо запихнуть куда-нибудь подальше и постараться, чтобы о нем побыстрее забыли.
– Мои личные религиозные убеждения могут каким-то образом повлиять на выбор моего нового назначения? – осведомился Клозе. Мои профессиональные заслуги в счет не идут? Этого он вслух говорить не стал.
– В обновленной армии только богобоязненные люди могут занимать руководящие посты.
– Я католик, – признался Клозе. – Непрактикующий. Однако ваш подход к формированию командного состава армии мне не нравится. Я считаю его большой ошибкой.
– Вы считаете, что руководить Имперскими ВКС должны морально разложившиеся люди? – Голос кардинала теперь отдавал арктическим холодом.
Надеюсь, Круз успел убедить эту парочку, что он является истинным католиком. Судя по тому, что он остался руководить Генштабом, у него получилось.
– Я боевой офицер, – заявил Клозе, сделав упор на слове «боевой». Это был весьма непрозрачный намек на Рокуэлла, весь свой воинский срок отслужившего в Генштабе. – Я участвовал в этой войне и могу вас заверить, что бои в космосе выигрывают не праведники, а пилоты. Лучшие планы битв разрабатывают не праведники, а стратеги. Десантники, а не капелланы, берут штурмом укрепленные крепости. Вы не можете всерьез рассчитывать, что эту войну можно выиграть, распевая псалмы и проводя ритуалы изгнания бесов.
После его слов в кабинете на некоторое время воцарилась тишина.
